– Ты действительно представления не имеешь, не так ли? И даже не догадываешься?
– Вот такая я невежда, – согласилась Чарли, гордясь тем, как ровно звучит ее голос. – Например, я никак в толк не возьму, зачем вы на меня наезжаете?
Тень мужчины поползла к Чарли, просочилась сквозь тонкую трещину в деревянной барной стойке, поднялась над раковиной, потом по стойке со стаканами и пластиковыми контейнерами с гренадином и сахарным сиропом.
Все то время, что обкрадывала сумеречников, Чарли гнала от себя пугающие мысли о том, что будет, если ее застукает одна из их теней. Ей вовсе не хотелось выяснять пределы возможностей темноделов наихудшим из возможных способов. Хоть прежде ей удавалось избегать подобной участи, сделать этого теперь она не сумела. Какая ирония судьбы!
Чарли шагнула в сторону, но бар был настолько узким, что улизнуть не получилось. Она оказалась пойманной в ловушку между зеркальными полками с выпивкой, кассой и капризной машиной для приготовления капучино.
– Пол Экко, – объявил Гермес в воцарившейся тишине. – Возможно, ты последняя, с кем он разговаривал. Любил он похвастаться перед смазливыми девицами вроде тебя, каким богачом однажды станет. Быть может, даже показал тебе один редкий предмет, который собирался продать. Но, видишь ли, предмет этот принадлежит мистеру Солту. Расскажи, как Экко удалось его заполучить, и сможешь продолжить свое скучное никчемное существование и притвориться, что никогда не сталкивалась со смертью.
Лайонел-гребаный-Солт!
Чарли поняла, что Гермес понятия не имеет, известно ли ей что-либо, вот и пытается таким образом выудить интересующие сведения. Она ведь солгала по телефону, чтобы проверить его, и это сделало ее подозрительной в его глазах. За год, прошедший с тех пор, как отошла от дел, она растеряла былую сноровку и стала неосмотрительной.
– Я всего лишь налила парню выпить.
«Этому бородачу незачем причинять мне боль», – попыталась уверить Чарли себя, хоть и сомневалась, что кому-то, кто работал на Солта, понадобилась бы причина. Снова стало очень тихо, а они с Гермесом как будто разом сделали глубокий вдох.
– Знаешь, чем я кормлю эту тварь? – требовательно спросил он, отступая от Чарли – и от своей тени тоже. – Кровью. Твоя тоже может сгодиться.
Тень Гермеса каким-то образом сгустилась, настолько убедительно воспроизведя его облик и форму тела, что на миг показалось, будто он находится в двух местах одновременно. Тень предстала самостоятельной сущностью, хоть и оставалась соединенной со своим бородатым хозяином тонкой ниточкой, похожей на пуповину, – видимой, но размытой.
Теневой палец потянулся к Чарли, заставив инстинктивно отпрянуть. От его прикосновения кожу покалывало, точно от холода, послышался электрический треск, как во время грозы. Напрягшись, Чарли отшатнулась, чувствуя, как ее захлестывает волна страха – слишком мощная и парализующая, явно пришедшая извне.
Сердце ее бешено заколотилось, от осознания нереальности