И каким-то неуловимым образом этот запах отличался ото всех остальных.
Не то чтобы она могла считать себя экспертом по мужскому, да и вообще какому-нибудь поту…
Наверное, эти мысли являлись лучшим доказательством ее умственного перенапряжения, вылившегося в слезливую эмоциональную разрядку. Да, похоже, все дело именно в этом. И ее по-прежнему продолжало трясти, и она ничего не могла с собой поделать.
А еще откуда-то вдруг пришло дурацкое желание покрепче ухватиться за его многочисленные одежки, поплотнее к нему прижаться и молить, чтобы он никогда больше ее не отпускал.
− Ближайший передвижной госпиталь… не слишком близко, − сухо заметил Зафар. − Так что прошу не совершать никаких глупостей. И тем более не вздумай умирать.
− Если я умру, чем мне поможет передвижной госпиталь? − уточнила Анна, кладя голову ему на грудь и внимательно прислушиваясь к стуку сильного сердца, как бы являвшегося для нее в эту секунду олицетворением жизни. − К тому же не думаю, что я прямо сейчас умру.
− А разве кто-то успевает об этом подумать, прежде чем умереть?
− У меня ничего не болит.
− Когда ты в последний раз пила? Анна задумалась.
− Довольно давно. На самом деле я даже точно не знаю, сколько дней назад меня похитили.
− Я отнесу тебя в палатку.
Кивнув, Анна почувствовала, как этот невероятно сильный человек на удивление аккуратно подхватывает ее на руки и усаживает на расстеленном в палатке одеяле. Затем он снова вышел наружу и пару секунд спустя вернулся с полным бурдюком.
− Пей.
Послушно подчинившись, Анна глотнула воды и вдруг почувствовала неутолимую жажду.
Осушив все до последней капли, она жадно облизала губы.
− Надеюсь, ты не собирался растянуть ее на пару дней.
− Запасы у меня еще есть, да и в любом случае завтра в первой половине дня мы остановимся в оазисе на пути к городу.
− А не проще было бы сразу там и заночевать?
− Нет. Для этого мы оба слишком устали.
− Я вполне могла еще немного проехать, − запротестовала Анна, понимая, что, если он еще и заботиться о ней начнет, она этого точно не вынесет. Конечно, если это вообще можно назвать заботой.
− В наших краях всегда нужно четко осознавать свои возможности. Это первый и самый важный урок, которому учит пустыня. Порой она дает силы и окрыляет, но при этом ни на секунду не позволяет забыть, что все люди смертны.
Свернувшись калачиком и не глядя на Зафара, она почувствовала, как он устраивается под одеялом.
− Оказавшись посреди огромных песчаных просторов, сразу понимаешь, как на самом деле мал ты сам. − Тихий, спокойный