– Нет, ты правильно сделала, что промолчала, – покачал головой он. – Слишком многое пришлось бы объяснять. Курсо, конечно, жалко, но своя шкурка ближе к телу и оттого дороже. Его эта информация уже не вернет, а нам с тобой еще многое нужно успеть.
Я поникла, соглашаясь. Все правильно, но совесть не хотела униматься.
– И еще, – добавил Хран, – боюсь, сегодняшний поход в архив придется отложить.
– Почему?
– Лучше обойдем ночью все потайные ходы. Поставим сигналки и ловушки. Мне бы не хотелось, чтобы следующей на полу лежала ты, – серьезно проговорил он. – Вообще не хотелось бы, чтобы был этот следующий.
– Значит, ты не согласен, что это кто-то из адептов? – сделала вывод я.
– Если и из адептов, то не из ваших. Таинственный гость ушел из корпуса через один из секретных ходов. Дальше я его не повел, услышал твой крик и побежал обратно.
– Видел, кто это? – нетерпеливо задала я главный вопрос.
– Нет, только фигуру в темном плаще, – разочарованно покачал он головой. – Могу точно сказать, что это был мужчина. Фигура крупная.
– Что же творится-то вокруг нас? – устало вздохнула я.
– Не знаю, но мне это совершенно не нравится, – отозвался мохнатый друг.
– Поверь, мне тоже.
Мы с Храном решили пару дней тихо отсидеться и следующие пару не вылезать за пределы академии. Правда, одной ночью пробежались по всем ходам, и еще Храну пришлось сбегать в город с запиской для Кринуса, что я проболею до конца недели. Все оставшееся время было безраздельно посвящено новой программе. Предметов добавилось немного, но все они были совершенно незнакомыми, и наверстывать пришлось многое. Да еще осваиваться с новой группой. Хотя не скажу, что кто-либо вообще стремился наладить эти отношения (за исключением, пожалуй, Рины, но и ее энтузиазма хватило ненадолго). Создалось ощущение, что руководство хотело не создать новую специализацию, а приучить адептов плодотворно и активно сотрудничать. Увы, компанию они подобрали крайне неподходящую.
Далин и до трагедии не был образцом коммуникабельности, знался он только с Курсо. А теперь вообще крайне замкнулся: все, на что он стал способен, это перекинуться парой фраз о домашних заданиях или лекциях. Я тоже считалась замкнутой личностью и из всего потока приятельствовала только с Риной. Сначала потому, что ее невозможно было игнорировать, а потом прониклась искренней симпатией. При кажущейся легкости и безответственности, Рина была очень умна, внимательна и всегда умудрялась находить в людях лучшее. Но даже ей не удалось пробиться сквозь стену отчуждения и непонимания «боевой» половины нашей группы.
Две девицы – Флора Вегерос, та самая подозрительная рыжая, и Кэрри Холден – на все попытки их разговорить лишь презрительно морщили носы и отворачивались. Парни же на удивление были более разговорчивыми, но мрачноватыми и даже агрессивными, поэтому дружить с ними было сложно. Они всегда издевательски просили нас подкинуть материал для опытов по стихийной магии