– Но я слышала, что рекомендация от рэва Каркашина́у – настоящий све́рговский клад! И с ним примут на любую другую работу, – неуверенно возразила она.
Фа́рси скривилась и зажала блокнот под мышкой.
– Ты же не маленькая, верно? Зря, что ли, говорят «све́рговский клад у Вер-Шителя под ботинком»? По-хорошему тебе советую, найди другого нанимателя, и будет тебе счастье. С Каркашина́у нормальной жизни не жди…
– ЗЕЛА! – проревел из другого конца зала сверг-богач. Его помощница едва не подпрыгнула и ретировалась с космической скоростью, оставив Скару в недоумении. Однако вскоре и ее поглотили волны толпы.
Айсин узнала с трудом выбравшегося из толчеи Лунаса. Он перемолвился парой слов с одним из гостей, галантно приложился к перстню какой-то дородной придворной дамы и, одарив ее лучезарной усмешкой, пожал по-магически руку ее спутника с цыплячьей шеей. Словно настоящий принц, ведущий прием, он выслушивал речи сунтлеоновских придворных, и улыбался, но взгляд его неизменно блуждал по лицам остальных присутствующих. Заметив Айси, он вопросительно приподнял бровь. Она покачала головой, и Лунас, извинившись перед собеседниками, снова утонул в пучине дорогих тканей.
– О, милый, как ты вырос! – раздалось за спиной.
– Мама, тише, пожалуйста, – недовольно пробурчал знакомый голос, и Айси с любопытством обернулась.
Ки́о Чжуа́н, пристыженный, точно его застали за непотребством, потупился и попытался отчужденно отдалиться от обнимающей его женщины лет пятидесяти. Морщины испещрили зону вокруг ее век и щек, а карие глаза, как у Кио, смотрели на него с большим восторгом. За ее спиной маячили два амбала.
– Как же я тобой горжусь! Ты с каждым месяцем становишься все мужественнее! – тараторила женщина, то заламывая руки, то прикасаясь к сыну, как к драгоценности. – Как там Чи́у? Ты с ней не связывался? Она не принимает мои вызовы…
Айси отставила стакан с соком и, повинуясь желанию поскорее разделаться с поиском и дать Эльвии исполнить ее часть плана, завертелась в вихре толпы. Она случайно чуть не столкнула на пол старика, еле передвигающего древние трясущиеся ноги; с величайшим трудом прорвалась сквозь платья темно-бирюзовых оттенков, отороченные бледным, будто морская пена, кружевом; и выскочила в более свободную зону, где количество придворных стремилось к нулю и даже воздух оказался свежее. Все старались держаться невдалеке от королевы и наблюдали за ней, как голодные волки за овечкой.
Айсин заметила высокого статного мужчину с каштановыми волосами, отдающими медью в искусственном свете, и густой рыжеватой щетиной на впалых щеках. Одетый в черные брюки с идеально выглаженными стрелками, сорочку и жилетку, он выделялся благодаря