Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II. Дэвид Гланц

уж схожей с мнением ОКХ, и еще оттого, что Гитлер уже перестал прислушиваться к мнению своих генералов. Таким образом, истинный ход событий перечеркнул все прежние планы. На чисто интуитивном уровне Гитлер был прав. Советские силы, которые Гитлер объединил под термином «русская 5-я армия», были и оставались постоянной головной болью в группах армий и Рундштедта и фон Бока, которые с оперативной точки зрения должны быть устранены или же как минимум нейтрализованы. Однако в то время, как Гитлер был в принципе прав 21 августа, когда направил группы армий «Юг» и «Центр» на окружение и уничтожение «5-й армии русских», кое-кто считал, что он допустил ошибку в выборе времени, потому что, как вскоре стало известно, то есть двумя днями ранее, 19 августа, Ставка приказала маршалу Буденному, главкому войсками юго-западного направления, отвести все силы, а 5-ю армию генерала Потапова особо за Днепр.

      Однако, если некоторые считали, что Советы отводом войск сводили на нет все обоснования Гитлера для последующего Киевского сражения, все было как раз наоборот. Если выбор времени Гитлера оказался неверным в отношении окружения и уничтожения 5-й армии, его суждения в целом были вполне верны по двум важным причинам. Во-первых, как вскоре убедился Рундштедт, отвод сил советских армий с западного берега Днепра не решал проблему Припятских болот, отделявших группу армий «Центр» от группы армий «Юг». Во-вторых, как в то время доказывал Жуков, решение Ставки о том, чтобы Юго-Западный фронт Кирпоноса во что бы то ни стало удерживал Киевский укрепрайон и примыкавшие к нему позиции у Днепра, и решимость Гитлера довести свои стратегические намерения до конца предоставляли вермахту возможность для окружения и разгрома целого фронта, а не одной армии.

      Симптоматично, что в ходе все усиливавшегося конфликта в высших эшелонах германского командования по вопросу ведения войны не кто-нибудь, а командующий группой армий «Центр» сам фельдмаршал фон Бок резко воспротивился решению Гитлера направить силы Гудериана на юг, рассматривая это как досадное отвлечение от выполнения более важной задачи – овладения Москвой. После телефонного разговора с Браухичем 22 августа фон Бок писал в своем дневнике: «Звоню Браухичу и излагаю ему свои сомнения по поводу данной операции»¹⁷.

      Встревоженность и недовольство фон Бока объясняется тем, что он вместе со штабом вверенной ему группы армий только что завершил разработку плана продолжения наступления на Москву, следующей фазой которого должны были стать операции в секторе между Вязьмой и Брянском. Кроме того, эти планы предусматривали отдых и ремонтные работы на матчасти в течение следующих двух-трех недель. Таким образом, во исполнение приказа к проведению широкомасштабного наступления в южном направлении он мог собрать силы десяти пехотных, одной кавалерийской и трех-четырех танковых или моторизованных дивизий, но только ценой отсрочки наступления на Москву «на год». Размышляя над сложившейся ситуацией в то время, когда все еще