Вскоре отряд сидел у костра, ласкающего языками пламени ночной воздух, и уплетал вяленое мясо, скрупулезно поделенное нашим походным поваром на три равные части. Небольшие ломти покрывал тонкий запеченный слой разогретого в огне сыра, который Давинти втихомолку купил на толадийском базаре перед уходом, объясняя теперь излишние траты тем, что поедание мясных блюд без оного – не что иное, как подлинное варварство и явный признак дурного вкуса.
– …Мы приготовились стоять до конца, – взахлёб рассказывал Тамиор, дожёвывая свою порцию и раздувая от куража щеки. – Расчёт был прежним: большая часть глашатаев в аккурат сгинула бы в пропасти. Но тут из разлома выросло то просвечивающееся чудище и, издав яростный рев, принялось крушить рой. Да так лихо, что сама земля ходуном, а в каждой рытвине по два десятка мертвых тварей!
Бурно жестикулируя, белобородый пытался в полной мере объять и немного приукрасить всю грандиозность схватки. Куда без этого?
– Я уж было подумал: всё, конец. Эдакого-то гиганта даже мне одолеть не под силу. Но нет! Хвала светлым богам, нам с длинноухим удалось-таки притаиться прямо под его брюхом. Похоже, исполин просто не заметил парочки разумных. А может, и вовсе не имел к нам интерес. Так или иначе чёрная саранча в считанные мгновения понесла огромные потери. Неразбериха творилась – никакой брани не хватит. Шум, гам, павших на ходу пожирают сородичи… В общем, немного погодя глашатаи разбились на несколько потоков, обогнули провал, а потом и вовсе решили отступить. Вот только головоногие бестии вряд ли ожидали продолжения банкета, да ведь такую армию в спешке не повернешь.
Здоровяк уверенно крякнул и сделал большой глоток из брошенной ему фляги.
– Ну и вой занялся вокруг! От всего этого визга мы чуть слуха не лишились. Рой быстро осознал неизбежность поражения и, будучи сытым телами своих же солдат, разбрелся и заспешил восвояси. Когда мы с Давинти пришли в себя и поднялись, чтобы осмотреться, вокруг уже ничего не было. Чудовище растворилось, а следы стычки тут же затянуло одеялом проклятого вездесущего пепла. До сих пор не по себе, – поёжился Тамиор. – Завтра же с рассветом покинем эту всеми забытую хиднову пустыню.
– Позвольте и мне высказать решительное одобрение, – зазвенел колокольчиком голос поэта. – Если бы не тот иллюзорный монстр, появившийся как нельзя вовремя, то, боюсь, стратегия нашего отчаянного бородача… К-х-э-м… Как бы корректнее выразиться? – эльф закашлялся и расплылся в улыбке. – Пошла бы на корм саранче.
Он цокнул языком и придал своему лицу деловитый всезнающий вид.
– Впрочем, меня по-прежнему не покидает ощущение, что нас вот-вот должны сожрать. Ну, или уже сожрали. Прошу прощения за вызывающее просторечье, но иначе не скажешь.
– Ну а следом мы услышали твой крик, – Тамиор недовольно глянул на перебившего его тила, однако спорить не стал и, повернувшись ко мне, продолжил рассказывать: –