– Что это только что было?
– Где было что? – переспросил Индрик, приговаривая последнего зайчика.
В голосе прозвучало искреннее недоумение.
– Я хотела сказать, что…
– Ты отличный парень! – перебил Магнус.
– Взаимно, старик, дай пять! Кстати, клевая татушка. Это боевая пика?
Паук аж засветился от удовольствия:
– Она самая.
И Магнус туда же! И как у Индрика получается всем нравиться, будучи при этом таким нахалом?
– Так тебя привело в наше королевство какое-то дело? – осведомился он.
– Да.
– Может, чем помочь?
– Спасибо, но это дело личного свойства. И мне уже помогает Озриэль.
– Кстати, ты сделал на завтра задание по поэтике? – встрял тот.
– Неа, гляну перед занятием. – Индрик снова повернулся ко мне. – Не обижайся, что сравнил тебя с той беглянкой. Ты совсем не похожа на принцессу.
– Почему это не похожа?!
– Ну, все они одинаковые: капризные и изнеженные.
Я возмущенно вскочила на ноги, сжимая кулаки:
– Нет, не все!
Оба юноши удивленно воззрились на меня:
– А тебе-то откуда знать?
– Я…ээ, работала служанкой в замке, у одной юной, но невероятно умной и обаятельной принцессы, с прекрасным чувством юмора, к тому же.
Я ведь решила даже Озриэлю не рассказывать, кто я. Чем меньше народа об этом знает, тем лучше.
– Значит, тебе повезло, – хмыкнул Индрик. – Встреть я такую, ни секунды не раздумывал бы.
– Возможно, раздумывала бы она, – холодно заметила я.
– Ну и зря. – Он снова сверкнул улыбкой.
Тут вернулась Уинни и положила перед Магнусом заказ (он так обрадовался, что даже не стал жаловаться на отсутствие мяты и неподходящую тару в виде лопуха), а Индрику протянула бумажный пакет:
– Сэндвич с тунцом, арахисовой пастой и кукурузой, всё как ты любишь.
Он поцеловал её в щеку и сунул в передник монету:
– Ррр, так бы и съел тебя!
Уинни хихикнула.
– Ну, я побежал. До встречи, Озриэль. Ливи, удачи в твоём личном деле!
Магнусу он просто отсалютовал. Когда дверь за ним закрылась, Уинни потеряла к нам всякий интерес и вернулась в общий зал.
Озриэль правильно истолковал мой взгляд.
– Просто Индрик из тех, кому всё удаётся. Понимаешь, без усилий, само-собой – за что бы ни взялся. Есть такие парни.
– Но он учится вместе с тобой? – уточнила я.
– Да, но в его случае это не играет никакой роли. Он мог бы учиться на любом факультете, если б захотел. По баллам он прошёл на все. Ты же видела, какой он обаятельный. Преподавательницы чуть не передрались, решая, в чью группу он пойдёт. А ведь госпоже Марбис восемьдесят два…
– Тогда почему он выбрал ваш факультет? Прости, Озриэль…
– Да нет, я всё понимаю. Сам он отговаривается природной ранимостью, но, думаю, так ему проще отлынивать от занятий: всегда можно сослаться на душевную травму, нанесенную романом из списка, или на то, что его ухаживания отвергли. Нам преподаватели