4
Ранним утром Москва тихая, как смиренный ребёнок, ещё не наполнилась шумами. Редкие горожане, проснувшиеся, но не пришедшие в себя, попадались идущими по тротуару. Автомобиль, ведомый Андреем Дмитриевичем Батуриным, одиноко проезжал мимо них. Арсений, не привыкший к раннему подъёму, спал, кивая головой, сдерживаемый ремнём безопасности. До деревни Вербовое, где проживала мать Батурина, было пути около двухсот километров.
Первый месяц лета радовал сочным цветом зелени и чистым мягким воздухом. Высокие деревья стройно стояли по краям кювета, словно отдавали честь проезжающим, а лёгкий ветерок ласково приводил листочки в трепет, отчего их цвет менял тон.
– Какая красота! – радовался Батурин – старший, любуясь природой, сына, просыпайся! Скоро на месте будем, проспишь родные края! Вот как ни -будь заблудишься в лесу, запоминай дорогу, – засмеялся он, потрепал его за плечо.
– Что, приехали? – встрепенулся Арсений. – Мы где?
– Въезжаем в дикий рязанский лес!
– Дикий? Разве нынче имеются такие? – Батурин -младший опустил боковое стекло, вытянул ладонь. – Ничего себе, действительно, как красиво! Руки траву достают, насколько она высокая. А что, тут даже асфальта нет?
– Конечно, сын! По просёлочной дороге едем. Когда ещё от камня городского отдохнём! Завидую я тебе!
– Это чему, папа?
– Тому, что ты целых две недели будешь вдали от цивилизации. Природа, молоко, ключевая вода, ну и … – усмехнулся отец, – ну и деревенские девушки!
– Кровь с молоком? – поддержал шутку Арсений.
– Эта деревня действительно особенная. Автобус в райцентр раз в неделю ходит. Я вроде бы и пытался тут и асфальт положить, и коммуникации какие-нибудь, мама запретила, наотрез отказалась и дом новый поставить. Она в город даже в гости приехать не желает, – брови Андрея Дмитриевича нахмурились, тёмные карие глаза засверкали. – Старенькая она, переживаю за неё.
– Чаще стариков надо навещать! – с критикой в свой адрес поддержал отца Арсений, с улыбкой глянул на отца. – А мы действительно уж два года не были тут. Хорошо, что сотовая связь есть, знаем, что жива – здорова, не письмами новости приходят.
– Во – во! Мы совсем закружились в этих каменных лабиринтах. Ах, какие тут края! Озера зеркальные, с прозрачной холодной водой, речка. Я же вырос среди этих берёз! Посмотри, Арсений, по округе смотри; деревня и действительно особая, вся срубовая, со славянской резьбой. Трава по пояс, а какие цветы!
За белыми кронами стройных берёз показалась поляна, а за ней разноцветные крыши домов, коих было не более сотни. Ровненькие, аккуратные, как игрушечные.
Баба Нюра давно выглядывала сына с внуком. В ситцевом светло -зелёном с тёмными цветами платье, в белом платке, стояла она у калитки из соснового штакетника, выкрашенного в голубой цвет.
– Мама! – Батурин -старший выпрыгнул из-за руля чуть ли не на ходу, кинулся обнимать старушку. Слезы у него выступили на глазах. – Мам, прости, никак