– Эй, погоди! У меня осталось мало… зарядов.
Он, как ни удивительно, послушался. Протянул мне пистолет рукояткой вперед, держа пальцы подальше от спускового крючка – учился на ходу, ага, – выдохнул все с тем же восторженным видом:
– Прекрасно…
Я вложил пистолет в кобуру, пожал плечами:
– Вот так и живем…
Снова став прежним, жестким, собранным, невозмутимым, он сказал непререкаемым тоном:
– Не стоит жалеть, что патронов у тебя мало. Все равно твое оружие придется оставить здесь. Может попасть в чужие руки…
Очень интересно! Огнестрельного оружия у них нет и никогда не было, но слово «патроны» он произнес по-русски без малейшей запинки, не произнося вместо него, как уже было несколько раз, местный эквивалент…
– А какая разница? – спросил я. – Если и за вигень, ты сам говорил, с нас так и так сдерут шкуру? Или нас это не касается?
– Это всех касается, – отрезал Грайт. – Но о вигене ватаки знают, а о том, что у нас есть такое оружие, знать не должны. Я ясно выразился?
– Уж куда яснее… – проворчал я. – Ты командуешь…
Мы вновь уселись на поваленный ствол, я закурил папиросу, он – трубку. Потянулся к кармашку. Это и в самом деле оказались часы, золотые, циферблата я не видел, но обратная сторона была усыпана прозрачными шлифованными камнями, синими, красными и желтыми.
– Пора собираться в дорогу, – сказал Грайт. – Докурю только… У тебя есть какие-нибудь вопросы?
– Пожалуй, – сказал я. – Из чистого любопытства… Теперь совершенно ясно, что вы с Оксаной не первый день знакомы: то-то и еда у нее слишком роскошная для деревни, и эта стеклянная штука, и то, что она нисколечко не удивилась, когда ты появился из стены… Она ваша или просто с тобой сотрудничает?
– Сотрудничает, – сказал Грайт. – Так получилось, что одна из Троп заканчивалась в ее доме. Конечно, она сначала испугалась, но мы с ней быстро нашли общий язык…
– А вот интересно, она тоже это делает ради золота?
Казалось бы, какая мне разница? Но все равно неприятно было думать, что красавица Оксана вульгарно работает на Грайта ради золотых монет, как тот зоотехник на немцев.
Резко повернувшись ко мне, Грайт чуть ли не прорычал:
– Не смей так говорить! Не все меряется золотом, вот тебя хотя бы взять…
Он тут же взял себя в руки, проворчал, отвернувшись:
– Извини, не сдержался… Но ты неправ касательно Саны.
– Ладно, – сказал я примирительно. – Честное слово, не