Цветы в пустыне. Татьяна Беккер

а к горлу —тошнота, еле успеваю добежать до туалета, где меня выворачивает от дешёвой водки и жалости к себе.

      Унылая череда однотипных серых дней несколько притупила все мои чувства. Я не ощущал радости, душевного подъёма, но и боль при этом стала терпимой. Она просто поселилась в уголке моего сознания, сплела там уютное гнёздышко и дремлет, лишь изредка обрушивая стены, которые я пытался возвести вокруг её жилища при помощи антидепрессантов.

      Дом-работа-дом. Иногда пиво в конце недели с парой таких же интровертов, заставляющих себя идти куда-то потому, что так принято.

      В эту пятницу мы с сотоварищами не сразу узнали обычно полупустой и уютный зал любимого бара. На секунду создалось впечатление, что нас перенесли в фантазию юной выпускницы, обожающей розовый, сердечки и цветы. Мы, три унылых бирюка, вдруг оказались окружёнными на вражеской территории: вокруг царил дух праздника и влюблённости – День святого Валентина во всей его красе или убожестве (смотря какую сторону в этой битве вы занимаете).

      Пары держались за руки, ворковали и кормили друг друга с вилочки, наэлектризованные общей атмосферой и шампанским. Мы же держали оборону, перейдя с пива на водку, обсуждая наши неудавшиеся отношения чуть громче норм приличия, принимая ставки на то, какая из этих парочек разбежится первой, – в общем, вели себя неприятно, постыдно.

      Придя домой, я ощутил испуг: сердце трепыхалось, словно пойманная птица, в голове глухо бил набат, мысли путались. Уткнувшись в грязную подушку и натянув плед, я мечтал лишь уснуть. Но смесь антидепрессантов и алкоголя сыграли с организмом злую шутку: тело находилось в состоянии анабиоза, но мозг работал на полную, подсовывая мне неестественно яркие и объёмные образы… Вот мы с моей Маргаритой следим, как кислотно-жёлтая листва осыпается на безмятежную гладь маленького прудика, вот мы с букетом увядающих цветов скользим сквозь залитые густым солнечным светом узкие улочки, вдруг я один сижу в баре, рассматривая будто сквозь аквариумное стекло неясные силуэты прохожих – под ручку и склонив голову на широкое мужское плечо мимо проплывает Юля; её ножки едва касаются заплёванного асфальта, а над головой покачивается шарик в форме сердечка. А разеваю рот в крике, но не могу извлечь из себя ни звука, колочу по стеклу, чувствуя, что должен остановить её. От этих бесплодных титанических усилий сердце начинает биться всё сильней, в груди разливается нестерпимый жар, будто в ответ воздушный шарик лопается с громким хлопком, в этот же миг взрывается и моё сердце. Всё, что я успеваю увидеть – непослушный завиток её волос над шеей, который так любил приглаживать ладонью.