– Ты о чем?! Я не понимаю…
– Уймись со своими поцелуями, – грубо рыкнул он. – Ты, красивая, ожидаешь, что я снова буду бегать за тобой как верный пес. Так вот, я тебе не домашняя псина! И никуда я, Светик, больше не побегу. Во-первых, я, как видишь, не в форме, а во-вторых, между нами давным-давно завяло все, как прошлогодний куст сирени. Не по пути нам, Светик.
– Ты охренел?! – Свету бросило в жар от его слов. Ее лицо пошло пятнами, а руки вспотели. – Я вчера это сделала потому что…
– Соскучилась. Понимаю, – издевательски выплюнул он. – Только давай, красивая, с муженьком своим лижись! А ко мне клеиться не надо. Я твоим любовником не буду. Найди себе другого идиота, который тебя трахать будет, раз муженек не справляется. Я тебе не дешевая проститутка. С тобой разговаривать буду только по делу. Поняла?!
– Что ты несешь?! – возмутилась Света, вскакивая с места, как ужаленная. – Да что ты о себе возомнил?! Да… да кому ты нужен?!
– То, что я тебе никогда не был нужен, это и ежу понятно, – зашипел Панкрат и его тут же перекосило то ли от острой боли, то ли от жгучей злости. – Давно принял и отпустил. И запомни, мне плевать, какого цвета кошка пробежала между тобой и Колесниковым. Но даже не надейся, что я тебе хоть немного верю. И если я замечу, что ты на два фронта в моем деле играешь, на новом кладбище появятся две свежие могилы. Надеюсь, это понятно! Сторону свою сейчас выбери. Или я найду себе другого адвоката.
Михеева судорожно вздохнула, вздернула подбородок и скрестила руки на груди.
–Ты несешь полную ерунду! Я больше не прокурор. А адвокат, – отчеканила она. – Я несу ответственность за своих клиентов. И вне зависимости от моего личного отношения, я хорошо выполняю свою работу. Потому что я – профессионал. Уж тебе ли не знать!
– Я тебя предупредил, Светик. Если вы с Авериным меня кинете, плохо будет всем.
– Я тебя не боюсь, Панкрат! И никогда не боялась. Так что угрожай своим многочисленным девкам, а меня оставь в покое!
– Ой, Светик, не тебе о моих девках заикаться. Сама ж была одной из них.
– Да как ты смеешь, ублюдок?! – накинулась на него Света, с силой замахнулась, чтобы влепить ему оплеуху. Но на секунду замешкалась. Не смогла его ударить. Несмотря на побои, он успел перехватить ее руку. И Свете пришлось практически перегнуться через весь стол. Весь ее былой запал в мгновенье улетучился, когда увидела дикую боль в его глазах. Не физическую. Такую можно и перетерпеть. Адскую, жгучую, всепоглощающую, что изнутри съедает. Такую мощную и до рези знакомую. Ту, что мучила ее саму все эти чертовы десять лет.
Света завороженно смотрела в его бесовские глаза, судорожно переводила взгляд на его разбитые губы. Вновь в голову ударил его стойкий мускусный запах. Его крепкие прикосновения к оголенной кисти полностью обезоруживали. Ее жалкая слабость перед ним была невыносимой, несправедливой, унизительной, но такой опьяняюще сладкой. Время словно замерло,