– Назовите имя заказчика.
– И приглашение от него на званый ужин, быть может?
Найдер улыбнулся – в улыбке виделось неприкрытое довольство. Да, этот парень любил деньги, любил риск, а еще мечтал утереть нос королям Цая – и все для него указывало на то, что нужно согласиться. Разу еще требовался аргумент. Хотя какой, он сам не знал.
– Как минимум, нам нужен чек для покрытия расходов, – не дав Кантору ответить, Найдер деловито продолжил: – Кроме того, я хочу знать, кого еще вы отправляете. Возможно, это подстегнет нас действовать быстрее. Вам важно время, так? Значит, дайте ответы, дан Ризар. О ком идет речь? Это кто-то из любимчиков научного совета? Или отщепенец?
– Дан…
Найдер не сдержал презрительного смешка. В его мире не было места уважительному обращению «дан», и ничего хорошего от тех, к кому так обращались, он не видел. Его никогда не звали в высшее общество – он приходил сами и брал все, что считал нужным, отплачивая взаимной ненавистью.
– … Лаэрт…
Раз вздрогнул.
– … Адван.
В мире не могло быть двух ученых по имени Лаэрт Адван. Просто не могло, иначе пусть будут прокляты все боги на свете.
Земля ушла из-под ног.
Это имя ему снилось, и оно же преследовала наяву – постоянно слышалось в газетах, в рекламе на улице и даже в разговорах прохожих. Молодой талантливый ученый стал новым богом Киона, на которого едва ли не молились. То и дело появлялись новости: от идиотских, вроде «дан Адван изобрел средство от облысения» до настоящих взрывов – «дан Адван лечит холеру».
Портреты темноволосого мужчины, стоящего над столом, заполненным пробирками и колбами, стали сродни иконам. Ученики вешали их в классах, мечтая достичь таких же успехов – и это всего лишь в его двадцать четыре!
Но перед глазами Раза все время стоял другой образ: хмурый парень с чернильными пятнами на руках и увлеченным взглядом. Юный ученый, которого младший брат считал своим богом и так мечтал помогать, что принес в жертву свое здоровье и саму жизнь. Однако все в мире, кроме того мальчишки, знали: боги жестоки, и неважно в ком ты их нашел.
Раз почувствовал, что задыхается и, судорожно нащупав таблетки в кармане, сжал футляр. До новой порции оставалось не меньше пятнадцати часов, но хотелось сейчас же закинуть в рот белый кругляш – горький, неприятный, но всегда верно спасающий от воспоминаний о боли, о предательстве.
«Миллион, миллион один, миллион два…» – Раз начал считать, и цифры помогли вернуть власть над собой. Чем больше контроля требовалось, тем больше становились числа. Имя брата стоило по меньшей мере миллиона.
– Ну да, от такого стоило ждать «открытий, способных изменить весь Кион», – Найдер передразнил голос Кантора. – Значит, он изобрел что-то, дающее магию?
– Все верно. Это жидкость, полученная из растения и переработанная. Она пробуждает наши скрытые ресурсы, как сказали бы ученые. Принесите все образцы,