Калугин больно хватает меня за локоть:
– Сеня, стой.
– Руки убери, – сквозь зубы цежу я, не глядя на него.
– Мы не договорили.
– Руки убери, я сказала!
Силой освобождаюсь от его хватки и быстрым шагом иду на выход.
– Ладно, остынешь, потом поговорим! – несётся мне в спину.
Вырываюсь на улицу, жадно вдыхая морозный воздух. Это не помогает. Почти. Сажусь за руль, срываюсь с места с пробуксовкой, остервенело вжимая педаль газа в пол.
Двигатель ревёт, веду машину на голых инстинктах. В голове пусто, в груди так и горит, в ушах звенит. Только бы никого не сбить…
Эта мысль отрезвляет, и я, наконец, сбавляю скорость. А затем и вовсе останавливаю автомобиль, чтобы немного отдышаться. Со стоном утыкаюсь лбом в кожу руля. Картинки их близости одна за другой всплывают в сознании против воли.
Тошно. Мне очень тошно.
Я испытывала чувство вины перед мужем за то, в чём на самом деле не виновата. Я почти научилась с этим жить. Была благодарна Володе за поддержку и понимание, за любовь, несмотря ни на что. Но даже не догадывалась, что на самом деле он тоже меня винит… К такому положению вещей я оказалась совершенно не готова.
Он ведь мог со мной откровенно поговорить. Предложить развестись, потому что хочет собственных детей. Об усыновлении Володя и слышать не хотел. Каждый разговор на тему приёмного ребёнка заканчивался скандалом. Для него ведь так важно оставить собственное ДНК… А теперь он утрамбовал мою вину так глубоко, что я вдруг задумалась, какому мужчине может подойти неполноценная супруга? Вроде женщина, но этого недостаточно для семьи.
Иного выхода, как поехать домой и собрать свои вещи, не вижу. Его просто нет.
Но когда вхожу в нашу квартиру, понимаю, что не смогу. Не сейчас. Слишком больно. Настолько больно, что я не могу даже просто здесь находиться. Меня разрывает от нахлынувших воспоминаний, связанных с каждым квадратным сантиметром этого помещения. Хочется сорвать со стен фоторамки, разбить их, растоптать. Впрочем, устроить грязную истерику, со слезами и соплями не вышло даже перед мужем. А сейчас и вовсе ни к чему.
И я уезжаю. Сначала сама не знаю куда. Просто остыть, успокоиться. Принять анестезию, возможно… Дозу помощнее. Да. Без этого мне не справиться.
Прикинув в уме варианты, понимаю, что их не так много. И прошу «Алису» проложить маршрут до нового ночного клуба. Катюша мне все уши про него прожужжала…
Интересно Володька вместе с ней туда наведывался? Строили из себя жениха и невесту, наверное, в окружении малознакомой толпы.
А я даже не то, что в клуб, на посиделки с подругами вырваться из-за работы не могла. Ночные заведения же представлялись мне местом для восемнадцатилетних девчонок. Впрочем, я и в юности в них не ходила. Папа считал, что проводить время среди нетрезвой толпы, развязно веселящейся под оглушающую музыку, недостойно приличной девушки. Но сейчас мне на это плевать. Сейчас – это как раз то, что мне нужно.
Дорогие