За них даже боги молятся сами себе и по погибшим тоже плачут. Иль Дарк

голубоглазая и явно добрая и заботливая, мама», – ласково, провела своей правой, чистой, белоснежной, ладошкой по мокро – грязной щеке своего застывшего в трясине сына, а потом пристально, – посмотрев на теплоход, тихо прошептала. Пора! – в то – же время передавая плетеную, накрытую, платком, корзину в дрожащие руки вновь, – повернувшегося к ней сына. Затем, «очень внимательно», – заметила, Александра, – «загадочная и красивая женщина посмотрела именно на неё, – и даже помахала именно ей как давно знакомому человеку, – прежде чем шагнуть обратно в ярко – освещённую глубину в белокаменной башне».

      Через несколько секунд, – высокая женщина в старинном, красивом, сарафане на светлую с разноцветными узорами рубашку с длинными рукавами, – исчезла за белокаменной, глухой, стеной как буд – то её и не было, – а то чистое, белокаменное, место где она стояла тут – же стало заполняться, – темно – зелёной, жижей.

      Абсолютно ничего не понимая, – Александра, пожала плечами и стала как ребята, – внимательно наблюдать за водителем золотой машины, – Круглый тем временем продолжая не обращать внимания на «ужасную непогоду», – плакал и поглядывал на непреступную для него белокаменную преграду.

      «Злая и словно кем – то управляемая, немыслимая, погода, словно радуясь разлуке матери и сына, – старалась нарочно, добить и тело водителями и его светлую в его мыслях мечту», – неожиданно для себя подумала, – Александра в то – же время, переглянувшись с внимательным и серьёзным в семи шагах, – Ильёй.

      Взглянув, ещё раз на белокаменную стену за которой несколько секунд назад исчезла его мама, – и на стекающею, сверху по белокаменной стене, (мерзкую), – грязь, темно – зелёного цвета, – Круглый, прижимая корзину к груди своими, обеими, руками, – «наконец – то», оглянулся на «последнею надежду» на теплоходе Мечта.

      – Эй! Давайте к нам на теплоход! – поддерживая, «неуверенного» сразу – же закричала, – Александра и стала отчаянно махать своей правой рукой на себя «сгорбившемуся от горя водителю всё ещё не решающегося уйти от белокаменной стены башни где совсем недавно стояла его родная, мама».

      Данил и Андрей тут – же поддержали похожими, громкими словами – более креативную сейчас в мыслях и в действиях, – несмотря на странное, непонятное и пугающее происшествие на причале.

      «Скорей всего она терпеть не может когда человек страдает!» – подумал, Илья, – и так – же вдохновлённый поступком девчонки – он то – же, как и ребята, перекрикивая непогоду громко закричал.

      – Сюда к нам! Скорее! Здесь безопасно!

      Пока ещё невидимое, – сильно напугавшая, москвича (кто до сих пор не верил в увиденное и поэтому не мог высказаться), и как оказалось с очень мощной силой и наверняка, что – то ужасное, – продолжало с бешенным упорством бить по треснувшим в разных местах, но ещё крепким, белокаменным, высоким и массивным, колоннам, – у нерешительного,