Илья
25 сентября 2014. 15:45
Дозвониться удалось только до дочери Эмилии Геворкян. Она жила в районе Садового, в Княжьем переулке. Голодный и невыспавшийся Илья, уставший от текучки и бесконечных пробок, широко зевал, а Трошин младший сидел рядом и ел шоколадный батончик, методично потряхивая головой. Из его ушей торчали маленькие ядовито-зелёные наушники.
Илья покосился на батончик. Чем, интересно, порадует его сегодня Светлана? Вяло ползущая впереди машина вдруг резко тронулась, и Илья, надавив на газ, тяжело вздохнул. Он понимал, что сегодня вряд ли поужинает раньше полуночи.
25 сентября 2014. 16:20
– Можно нам чайку? – нагло спросил Трошин, глядя на огромную конфетницу, возвышающуюся над плоским блюдцем с печеньем.
– Да, конечно, – растерянно ответила женщина лет двадцати пяти. Она подошла к плите, зажгла газ и поставила ярко-оранжевый, как огонь, чайник на плиту.
Илья, с благодарностью посмотрев на Трошина, попросил:
– Продолжайте, пожалуйста.
– Как я уже говорила Вашему сотруднику, в тот день мама была на дне Рождения у одного из коллег. Мы с ней не созванивались, подробностей я не знаю, – сказала женщина и, поджав губы, вытерла набежавшие слёзы.
– Можно я ещё раз осмотрю её комнату?
– Пожалуйста, – кивнула дочь потерпевшей, ставя на стол две большие белые чашки с чёрной каймой по краям и огромными круглыми ручками, чем-то напомнившие Илье тазы. Или ночные горшки. Поежившись от такого сравнения, он встал и пошёл по длинному коридору, в конце которого располагалась огромная, больше 30 метров, комната неправильной формы. Илья взялся за ручку двери, и тут его взгляд упал на небольшую старинную этажерку, стоящую в углу. Она была завалена пыльными старыми журналами. На нижней полке Илья увидел кипу ярких буклетов, и, протянув руку, зачем-то взял один из них.
«Аборт – это убийство», – прочитал он. Оторвав взгляд от буклета, Илья задумчиво посмотрел куда-то в сторону, нахмурив светлые, но очень красивые выразительные брови.
– Илья Анатольевич!
Трошин опять помешал ему углубиться в раздумья и поймать за хвостик мысль, которая то и дело мелькала, каждый раз проносясь мимо. Илья недовольно вздохнул и сказал:
– Подожди!
– Идите пить чай, Илья Анатольевич! – выкрикнул из кухни назойливый Трошин, который до сих пор так и не понял того, что недопустимо отвлекать Илью, когда он работает.
Пить. Чай. Илья, сглотнув, развернул буклет и поморщился – на маленьком белом судне, которые держали руки в окровавленных перчатках, лежало маленькое детское тельце. На другой фотографии Илья увидел кровавое месиво, в котором угадывались крохотные ручки, ножки и расплющенные головки.
Это судно чем-то напомнило Илье чашки, которые