Кажется, рухнуло и без того на ладан дышащее крыльцо. А голоса подтвердили – оно не само по себе. Ему помогли.
Я в ловушке!
Меня охватила паника, я понятия не имела, куда теперь бежать и прятаться. В подпол? Но если они подожгут дом? Я ведь там задохнусь! Да и завалит потом.
– Ведьма! – тем временем орали за калиткой, которую почему-то до сих пор не снесли. – Отворяй! Говорить будем!
Ага, щас. Уже отворила! Бегу и падаю.
Убедившись, что засов надежно закрыт, я таки решилась на погреб. Живой не дамся!
– Авось, ушла куда? – донеслось с улицы, и я почти выдохнула.
– Так печь вона дымит! – не согласился другой.
– Дома она! – раздался писк пугала. Предатель! – Ведьма Галя, выйди к людям! Поздоровайся хотя бы! Чего ты как не ведьма?
Я сделала глубокий вдох и постаралась мыслить здраво. Обычно пугало был за меня, помогал и поддерживал как мог. Вдруг здесь традиции такие затейливые? Приветствовать каждую новую ведьму вилами. Или мне их вообще в подарок принесли?
Калитку затрясли так, что волнами заходил весь забор. Сейчас рухнет к чертям собачьим.
Набравшись храбрости, я выглянула в окошко веранды. Бабка ведь утверждала, что ведьмин дом – как крепость. Вот и проверим.
– Чего вам? – спросила я, стараясь говорить как можно увереннее.
Хотя панические нотки все равно проскальзывали.
– Ведьму нам! – крикнули в ответ. – Выходи уже!
– Зачем? – Я совсем немного высунулась, чтобы в любой момент шмыгнуть обратно за стену.
Лопата как-то сама собой оказалась в руках.
– Нам надобно новую ведьму в лицо знать! – не унималась многоголосая толпа. – И поприветствовать честь по чести!
Ага. Вилами и косами.
– У тебя там, поди, кушать нечего, – раздался жалостливый женский голос. – Мы пирогов напекли! Хлебушка свежего! Колбас и сыров принесли.
Точно приманивают меня, как мышь! Сейчас выйду – и заколют.
Но от мысли о пирогах, хлебе и колбасе с сыром в животе предательски заурчало.
– Пироги с яйцом и зеленью! Наша прежняя ведьма, сказывали, их весьма жаловала! – продолжала эта искусительница с едой.
Да, бабка часто такие пекла… В печи они получались особенно пышными и румяными, у меня в навороченной духовке с конвекцией никогда не удавались.
– Да покажись ты людям! – хохотнул стоявший впереди здоровенный мужик, почти как циклоп, только пониже, а так – такой же плечистый и рукастый. – Мы тебя любой примем! И старой, и страшной!
– Лютон сказал, молодая совсем! – ответил ему кто-то. – И даже на лицо ничегошная!
– Тем более выходи! – загоготал мужик. – Я вон уже фронт работы наметил! Смотрю, у тебя много чего чинить надобно!
Это точно, забор не так страшно, а вот колодец-журавль изрядно прогнил, дерево рассыпалось прямо в руках.
– Забор поправим!
– И дров наколете? – выкрикнула я, почти