Никто мочит низ платья.
– Эй… я мокрая! Теперь все в музее подумают, что я описалась!
– Ну, поставь вконтакте статус «Эй, я не описалась» и пойдем.
Никто подставляет под струю палец и обливает Даню фонтанной водой.
Сцена 2
Даня и Никто в кафе, перед Даней мясо с ананасами.
– Вообще, знаешь, – рассуждает Даня, цепляя ананас вилкой, – иногда приходишь на выставку, а там все толпятся у картин с красивыми девушками. Как бы это красиво, а значит, это и есть искусство.
– Э-эй. Но это тоже искусство.
Никто наблюдает, как сахар растворяется в прозрачной чашке с зеленым чаем.
– Может, расскажешь уже, как тебя зовут? – спрашивает Даня. – И как ты меня нашла? А главное, зачем?
– Ну что за глупые вопросы! Какая разница, как меня зовут. Это вообще ничего о человеке не говорит, назвали и назвали. Лучше я портрет моего папы покажу. Сама нарисовала.
Никто роется в своем телефоне.
– Он сейчас в Казахстане.
– А что он там забыл?
– Он занимается буровыми установками для добычи нефти. Его постоянно посылают из одной страны в другую.
– Богатый, наверное? Раз при нефти.
– Да-а-а-а-а-а, не знаю. Слушай, вот ты мне объясни: почему твоя мама взяла всех этих детей?
– Ну… ей всех жалко, так всегда было. И она всегда хотела, чтобы детей было много. Сначала были мы с Леей, мама взяла Ромку. Потом мы вроде как подросли, родилась Яна, у мамы снова материнский инстинкт обострился, она начала смотреть все эти базы с детдомовскими детьми, сначала на Шуру запала, потом на Лешу. Мне кажется, мама как-то иначе себе все это представляла, куда более возвышенно – на деле ор, мат, драки… Не знаю… Теперь еще и эта жуткая Оксана с нами, чернуха какая-то…
– «Место занял таракан, мухи возроптали, полон очень наш стакан, к Юпитеру закричали», – цитирует Никто.
– Типа того.
– Даня, слушай, да это же круто! За нами вообще не следили в детстве. А ваша мама всех любит, обо всех заботится. У нее ко всем свой подход. Я сама видела!
– За «вами»?
Никто прижимает руку ко рту и переводит взгляд в Данину тарелку.
– А я не ем мясо. И ананасы. Так. Портрет папы хотела показать.
Никто открывает в телефоне выполненный в реалистической манере портрет серьезного человека с тяжелым взглядом и бритой головой.
– Интересно, – говорит Даня. – Правда интересно. Я не разбираюсь вообще в живописи, но мне нравится.
– А в чем разбираешься?
– В кино. Я же хочу быть сценаристом.
– И как?
– Да вот уже третий год пытаюсь во ВГИК поступить. Первый тур, где нужно показать свои тексты, я прохожу, а второй, там пишут этюды по пословицам, нет. Сейчас вот опять тренируюсь.
– Как тренируешься?
– Пишу как заведенный эти самые этюды!
Даня открывает в телефоне файл.
– Вот,