Беды друзей люди иногда воспринимают с определённым удовольствием, которое вовсе не исключает и дружеских чувств. Отчасти это объясняется тем, что им нравится роль помощников, утешителей, которая им при этом достаётся. И чем внезапнее и неприличнее беда, тем больше жалельщиков и сочувствующих.
Первые недели после выписки из больницы ребята из команды приходили ежедневно, бегали за молоком, в аптеку, сидели у Витиной постели, со свойственным молодости чарующим эгоизмом пялясь на свежие повязки и пытаясь завязать какой-нибудь разговор. Но очень скоро обе стороны поняли, что общего у них уже ничего нет, что приглашать Витю на очередной матч бессмысленно: он его не увидит. И поток друзей стал меньше, а года через два постепенно иссяк. Дольше всех навещал его Севка Румянцев, лучший друг, потом он женился и привёл в гости жену Таню.
В солнечное сентябрьское воскресенье они позвонили в дверь Замуренковых. В полутёмной опрятной прихожей их встретил Виктор собственной персоной. Таня вначале насторожилась, почувствовав, что с этим молодым темноволосым парнем что-то не так, но чувство это быстро прошло после того, как, широко улыбаясь, он протянул руку для приветствия, принял Танин плащик и, повесив его во встроенный шкаф, пригласил гостей в комнату, усадил на диван и начал весело болтать, живо переходя от одной темы к другой. Через пятнадцать минут Румянцевы чувствовали себя как дома. Анна Никифоровна принесла угощение, разлила вино. Всё шло хорошо, друзья вспоминали прошлое, хохотали, а потом Виктор попросил разрешения познакомиться с женой друга поближе. Пока Таня недоуменно молчала, Витя встал, подошёл к дивану – и вдруг его длинные прохладные пальцы стали осторожно ощупывать Танино лицо! Сказать, что Таня испытала сильнейший шок, – значит не сказать ничего. О слепоте Виктора Сева то ли забыл ей сказать, то ли был уверен, что она об этом знает. С этого момента Таня категорически отказалась навещать Замуренковых.
Родители не опускали руки, водили Витю по разным клиникам, надеясь вернуть ему зрение. Минские врачи только разводили руками и говорили: мы бессильны; если не помогут в Одессе, не поможет и сам Господь.
Александр Александрович повёз сына в Одессу, в Институт глазных болезней и тканевой терапии. Там оперировала ученица знаменитого офтальмолога Филатова, умершего в 1956 году, доктор медицинских наук, академик Надежда Александровна Пучковская. Она возвратила зрение сотням пациентов. Всю долгую дорогу Витя не спал, молился про себя, надеялся. Так хотелось вновь увидеть солнце!
Профессор