Строит мысли мои – обещания.
Все пути, все дороги – всё мимо.
Это кажется злой бессердечностью.
Снова будут и вёсны, и зимы,
Но не будет главного – вечности.
Полчаса попрощаться. Полчаса передумать.
Или же сжечь всё дотла и уйти.
Я запомню, как падал удушливый сумрак
И как в точке одной сошлись все пути.
Глаза
…Что в этом хаосе громовом
Могу в глаза твои взглянуть.
Не дремлет ветер леденящий,
В абсурд свои выводит строчки.
И в этом временном гротеске
Мне вечность ставит проволóчки.
Но хорошо, что есть в рутине
Мне близких глаз водоворот.
Их взгляд пророчит бессловесно,
Что всё пустое, всё пройдёт.
И я люблю, взглянув невольно,
Застыть на несколько мгновений
И в синеве хрустальной снова
Забыть пустые преткновенья.
Пускай не пророню ни слова,
Ведь так тяжёл грядущий путь!
Спасибо, что среди абсурда
Могу в глаза твои взглянуть.
Тень, солнце и звезда
Чтобы рядом быть, если стану нужна,
Я могла бы, конечно, стать вашей тенью.
Но, поддавшись знакомым сомненьям,
Уверяю, эта тень будет вам велика.
Чтобы путь освещать в непроглядном тумане,
Я бы солнцем, наверное, стала для вас,
Но в пучине моих бессовестных глаз,
Уверяю, сгорите вы, точно в пожаре.
Чтобы вывести вас из пучины морской,
Путеводной могла бы стать я звездою,
Но вы, позабыв, как спасала порою,
Назовёте меня своей вечной тоской.
Вы поняли сами, что ждёте напрасно,
Что стану я тенью, солнцем, звездой,
Вам позже, потом, всё станет ясно,
А сейчас мне позвольте остаться одной.
И пускай не нужны ему эти слова…
И пускай не нужны ему эти слова,
Повторять не устану твёрдо:
Пусть кружится дурная моя голова,
Но держаться я буду гордо.
Пусть смеются его глаза надо мной,
Для меня всё предельно ясно:
Пусть творится сумбур с моей головой,
Я останусь к нему безучастной.
Глава 2
Галстук цвета рухнувшей надежды…
Мать
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Склонивши голову, стояла дева,
Младенца бережно держала на руках,
Деревья строгие косились слева,
И тёплые слова спекались на устах.
Она стояла, точно знала что-то,
Голгофы холм к её ногам упал.
И видела: деревья те пилил уж кто-то,
И сын её задумчиво молчал.
«То будешь ты, предчувствую я час,
Когда захлопнется темница.
Но