Терпеливый и настойчивый, осторожный и неукротимый – таким воспитала его нелегкая спецназовская служба – в упорстве при достижении намеченной цели Сергей Павлов не знал себе равных.
За свой характер, за везение, за спокойную, непоказную отвагу, контролируемую острым умом, за широту щедрой натуры старший лейтенант Павлов получил среди флотских уважительное прозвище Полундра. Но правом так называть его пользовались лишь близкие друзья Сергея.
Полундра был сложен как атлет. Широкая грудь, узкая талия, длинные мускулистые ноги. Плечи ватерполиста, такие мощные, что казалось, ему трудно будет проходить в двери, крепкие, отлично развитые запястья и кисти рук. Лоб высокий, открытый. Серо-зеленые, напоминающие любимую морскую стихию, глаза смотрели на мир спокойно и доброжелательно, хотя иногда, в тех самых запредельных ситуациях, взгляд Павлова становился таким, что лучше бы с ним не встречаться.
Точно в указанное время, минута в минуту, старший лейтенант Сергей Павлов вошел в дверь кабинета контр-адмирала Сорокина.
Адмиральский кабинет выглядел по-спартански: в нем имелось только то, что необходимо для работы. Длинный стол для совещаний с двумя рядами стульев с обеих сторон, рабочий стол самого адмирала, над которым висели портреты Нахимова, Ушакова и Макарова. На рабочем столе – три телефона разных цветов, телефакс и селектор. Рядом – компьютерный уголок с двумя мощными машинами, оснащенными прекрасной периферией. Два сейфа. Два строгих книжных шкафа со служебной литературой, военной периодикой ДСП и сочинениями классиков морской военной науки. По стенам кабинета три громадные карты: мира, России и акватории морей Ледовитого океана. Сейчас карты были прикрыты специальными занавесочками.
Сергей Павлов не курил, но с удовольствием вдохнул аромат отличного трубочного табака, пропитавший кабинет.
Полундра искренне уважал хозяина кабинета. Было за что: шестидесятилетний контр-адмирал начинал свою служебную карьеру простым матросом, позже, уже офицером флота, сражался в «неизвестных войнах» у дальних берегов Вьетнама и Анголы, дважды тонул, однако оба раза выплыл, а на грунт пошли как раз те, кто пытался его утопить… Был адмирал Сорокин просолен насквозь и морскую службу знал не понаслышке. А самое главное – за все эти годы ни в чем не уронил чести русского офицера, не позволил сесть на свой мундир ни единому грязному пятнышку. На Северном флоте Сорокин пользовался непререкаемым авторитетом.
Контр-адмирал, в свою очередь, с большой теплотой относился к старлею Павлову. Несмотря на громадную разницу в возрасте и званиях, Сорокин, будучи прежде всего умным профессионалом, а отнюдь не туповатым служакой из анекдота, считал Полундру не только и не столько подчиненным, покорным ему