Где были остальные одногруппники, она уже не помнила, а Вита тогда вроде бы болела, и все пары уже закончились, поэтому Соня шла по коридору одна. Обогнула угол, чтобы выйти к лестнице, и тут услышала:
– Ты достала уже! Чего вам всем от меня надо? Думаете, вы мне так интересны? Думаете, предложить можете, чего я никогда ещё не пробовал? Да вы все одинаковые, на одну…
– Ну, Мэ-эт, – обиженно проблеяла стоявшая перед Легостаевым девица, но тот только прорычал раздражённо:
– Достала, – а потом сразу отвернулся от неё и двинулся прочь с надменной пренебрежительной гримасой на лице, получилось, что как раз прямиком Соне навстречу.
Но он её просто не замечал, как изначально сложилось, так и пёр, словно её не существовало, словно путь перед ним был абсолютно свободен. И сперва из упрямства Соня не хотела отступать – с чего это? – а потом всё-таки посторонилась, понимая, что он точно не свернёт. Но немного опоздала.
Мэт даже шагу не сбавил, со всей силы врезался в неё плечом, так что её даже слегка развернуло, и она не удержала в руках рюкзак. Тот плюхнулся на пол, а Соня возмущённо, но больше растерянно, выдохнула на автомате:
– Осторожней!
Мэт замер.
– Че-го? – Медленно повернулся к ней, уставился с нарочитым недобрым интересом, просканировал оценивающим взглядом с головы до ног, потом легко вскинул руку, ухватил пальцами за подбородок, придвинулся ближе, так что Соня почувствовала на коже его дыхание. – Да кто ты такая? – произнёс, едва не коснувшись губ, помедлил мгновение, и также легко отпустил, отстранился, скривился брезгливо. – Рот захлопни и катись отсюда. – Затем, не глядя, носком кроссовки поддел лежащий возле его ног рюкзак, коротким резким пинком отправил его под ряд металлических стульев у стены и двинулся дальше, напоследок бросив презрительно. – Ещё одна…
Сделал несколько шагов и вдруг оглянулся, чиркнул по Соне коротким пронзительным взглядом, словно напоследок пожелал убедиться, что она действительно раздавлена и уничтожена.
Наверное, другая на её месте, проорала бы ему вслед что-нибудь обидное: что сам он никто и вообще хам и дебил. Но не уподобляться же всяким придуркам, живущим по примитивным законам: хамство за хамство, гадость за гадость, подлость за подлость. Тем более нифига подобное не помогало, просто будешь чувствовать, что ничуть не лучше. И Мэт наверняка даже внимания не обратил бы на её истеричные вопли: ну огрызается, гавкает там что-то, да и пусть. Он слишком ценил сам себя, чтобы его задевало нечто подобное.
Это только для таких, как та девица, с которой Мэт разговаривал, важно – обязательно плюнуть в ответ. Потому что у неё ни гордости, ни элементарной порядочности. Когда подбирала с пола рюкзак, Соня заметила злорадную ухмылочку на её лице.
Похоже, той значительно полегчало оттого, что не только ей досталось, и от чужого унижения тоже. А Соня не крыса,