А вечером, уже в кровати, Рикиши прижал меня к себе так крепко, что даже дыхание перехватило, уткнулся мне в лопатки лицом и затих на какое–то время. Я лежала, боясь пошевелиться, спугнуть этот хрустально–трогательный момент.
Он длился недолго. Вскоре меня поцеловали… сначала туда же, между лопаток, потом в плечо… в шею… за ушком… вдоль позвоночника… ниже… ниже. Ягодицами я ощутила, как член Рики твердеет, приподнимается, упирается в меня. Почти тут же я оказалась в очень интересной позе, лицом в подушку, и в меня вошли, резко и зло, как сегодня в библиотеке. Ну нет! Хорошего понемножку!
Я попыталась вывернуться, Рики попробовал меня удержать, я дернулась сильнее, хватка тут же ослабла и я оказалась сверху, в позе наездницы, а он подо мной. Странный взгляд, ожидающий чего–то, провоцирующий. Я провела ногтями по его груди, оставляя тонкие красные полосы. Не такие красивые, как получались у Сонолы, но тоже заметные. На лице Рикиши промелькнула довольная улыбка.
Засранец просто будит во мне зверя, как я понимаю! Ну что ж, для первого раза хватит, наверное? Но чтобы кто–то точно успокоился, я сжала ногтями соски, затем потянулась поцеловать искривившиеся в усмешке губы. А потом, откинувшись немного назад, долго скользила по крепкому, так приятно ощущаемому мышцами члену, до тех пор пока тело подо мной не выгнуло от оргазма. И только тогда кончила сама, впиваясь пальцами Рикиши в ягодицы, давая ему ощутить каждый мой внутренний мышечный спазм. Обессиленная упала ему на грудь, обняла, прижалась… и уснула под мерный стук его сердца.
А на следующий день, пока я работала в библиотеке, Рикиши прошелся вдоль книжных полок и притащил мне книгу «Язык жестов. Если магия бессильна». Я вопросительно посмотрела сначала на парня, потом на книгу, потом снова на парня. Заслужила улыбку–приз на звание лучшего тупарика. Кивнула и начала листать… Интересно!
Жестами можно было говорить целые фразы, оказывается. Главное, очень удобно, если рядом нет такого же читающего. Едва я открыла рот, чтобы задать вопрос, как Рики приложил палец к своим губам, потом достал из кармана записывающий артефакт и включил его на показ слайдов. Ага… Вся книга была перелопачена, подправлена, скорректирована.
Я хотела включить свой, но Рикиши отрицательно помотал головой. Главное, все делалось молча. Наверное, это была тайна, которую ему запретили выдавать, но он придумал, как ее обойти. Так, то есть записывать нельзя, спрашивать ничего нельзя, можно только сидеть с книгой и заучивать. Я показала один палец, мне включили первый слайд и я быстро начала записывать непонятные ни для кого, кроме меня обозначения: «1.22.А – 1. 17.В». Это означало, что жест «А» в первой главе под номером двадцать два надо читать как жест «В» в той же первой главе, но за номером семнадцать.
Закончив, я вновь вернулась к Ноакиндомской империи