Судя по тому, как придурка перекосило, этот жест был вполне входу и на Флемоа.
– Вы ещё поцелуйтесь, голубки, – фыркнул Рикки и тут же зажал рот кулаком, глотая хриплое кваканье. Всё по классике: сам пошутил – сам посмеялся.
И прежде, чем обернуться с намерением пощекотать бок братишки локтем, Вэл заметила, как на мгновение расширились глаза вампирши в ответ на слова Рикки. Бедная, ей, наверное, даже и в голову бы не пришло такое извращение, если бы не его дурацкое чувство юмора.
Капитан призвал их к порядку, одарив каждого строгим взглядом. Но, откровенно говоря, Вэл уже давно смекнула, что он не такой уж и свирепый дядька. Больше виду ради старался. Руководитель группы, как-никак. Все должны его бояться и уважать. Она и боялась. Вернее, делала вид, что боялась, но уважала вполне искренне.
Их начальник с шикарной копной каштановых волос, густой бородой и тяжёлыми бровями, нависшими над тёплыми ореховыми глазами, выглядел как настоящий воин, прошедший не одно кровопролитное сражение, но шрамов у него на лице не было, как, например, у детектива Гроса. Тому старая полукруглая отметина пересекала всю щёку от виска до подбородка. Но отсутствие боевых ранений не делало капитана менее мужественным. Он всё равно создавал впечатление самого сильного среди них. От него так и веяло магической мощью.
– Поскольку мы зелёные юнцы из медвежьего угла, как выразился капитан Бак, я могу узнать, чем вызвана одержимость вампиров своим потомством? – с лёгким налётом дурашливости спросил Рикки. Однако его глаза оставались серьёзными. И они сосредоточенно исследовали окружающие лица. – Насколько мне известно, вампиры не способны на деторождение в классическом смысле. Они принимают в так называемую семью уже взрослых, сформировавшихся людей. Откуда тогда эти мощные родительские инстинкты?
– Что ты знаешь о ритуале кровавого рождения? – первым отозвался двуличный упырь.
– Да всё то же, что и все. Вампир выпивает досуха человека, накачивает своей кровью и наблюдает, как тот корчится в агонии. Большинство людей, желающих примкнуть к бессмертному полку, умирают в процессе. Те, кто выживают – собирают сливки.
– Большинство – это 93,4%. То есть, вероятность расширить вампирскую семью составляет меньше семи процентов. И эти цифры применимы только к молодым и здоровым. Сотни тысяч людей ежегодно приходят к вампирам на пороге смерти, когда неизлечимое заболевание уже загнало их в угол. Но среди них смертность составляет все сто процентов. Ещё не было зафиксировано ни одного случая, когда возрастной или больной человек смог переродиться, – безмятежно растолковал он. Склонил набок