Мое сердце однажды ответило, но к ответу меня привели боль и смерть. Они освободили сердце от кусков плоти и его обнаженное тело было брошено в пасти голодным псам, чьи оскаленные морды долго снились мне по ночам. Мое сердце ответило и это знание привело не к желанию убивать и разрушать, даже во имя справедливости, а к желанию покоя и одиночества. Милорд был угрозой существования этого мира, но разве он обнажил меч или приставил кинжал к моей груди?
И я ответила Мастеру:
– Мы свободны в своих поступках, мыслях, желаниях, даже в своем выборе зла и добра, в своем согласии со злом или противлением ему. Мы свободны, потому что способны любить и такими нас создал Бог. Но человек сам определяет свое отношение к людям и к жизни, Учитель. Я сама определяю свои действия и поступки, а не пророчество каменной скалы. Действия милорда по отношению ко мне не несут в себе разрушающей силы зла и я не чувствую себя обязанной кого-то убивать только потому, что это предсказано или этого желает весь остальной мир. И это мой выбор, Учитель.
Взгляд Мастера давно уже лишился нежности и грусти, но по-прежнему оставался добрым и понимающим:
– Ты увидишь наш мир иным, Лиина. И ты не сможешь бездействовать, когда рядом начнут умирать друзья. Во время войны, когда погибали дети, которых я лечил; раненые воины, которых я не мог защитить, все изменилось. Мир стал черно-белым, а моим сердцем овладели ярость и гнев. Единственное желание, которое я испытываю сейчас – это желание смерти Магистра. Я хочу увидеть ее прежде, чем умру сам. И, если ты говоришь о выборе, тебе придется его сделать, Лиина, потому что я говорю тебе о сущности зла. Ты полагаешь, что зло не в личности милорда, но даже он не согласен с тобою. Все мы следуем своим желаниям, но не все соблюдаем нравственные законы. Для Магистра не существует законов, кроме его желаний. Это и есть зло…
Мастер замолчал и его молчание показалось мне нескончаемым, словно его мысли ступили на бесконечно долгий путь, не имеющий своего логического завершения. В камине потрескивал огонь и мои глаза без устали ловили всплески пламени, которые постепенно угасали, не получая дополнительной пищи. А желания милорда представлялись мне бесконечной спиралью, уходящей в неизведанную космическую тьму. И я не выдержала, убеждая скорее себя, чем Учителя:
– Человек творит зло не потому,