Машина тронулась, оставляя за окнами ночной город, наполненный огнями и жизнью, но я уже находилась за пределами окружающего мира, отделив от него себя и свою судьбу. Еще вчера родной и близкий город сейчас показался чужим и далеким, а молчаливое присутствие милорда и Анжея сдавило грудь невидимым прессом. Чувствуя скрытое напряжение, моя душа парила в потоке зарождающихся вихрей, наполненных страхом, ожиданием боли и предчувствием конца, и стрелки серебристых часов на моем запястье вдруг замерли неподвижно перед моими глазами. Они по-прежнему отсчитывали минуты уходящего времени, но я не замечала их бега, а потом просто закрыла глаза. Мне было страшно, но я не призналась бы в этом даже самой себе.
Анжей доставил нас в аэропорт, и холодный воздух снова запутался в моих волосах, окончательно лишив меня призрачного чувства, что все это происходит не со мною. Новые документы, новое имя и спокойная уверенность милорда уничтожили последние остатки хладнокровия и надежды. Милорд пробыл в моем мире слишком долго и стал еще опаснее, и я вдруг подумала о своей семье, а затем похолодела от одной только мысли о том, что он видел ее и, возможно, наблюдал, принимая решения, о которых я могу лишь догадываться. Не знаю, что он прочел на моем лице, но он спросил меня, о чем я думаю, и я ответила. Надо отдать ему должное, он не стал подвергать меня пытке незнания или делать вид, что его это задевает:
– Если тебя беспокоит твоя семья, то напрасно, Лиина. Она не нужна мне, но я не могу позволить тебе проститься с нею или с кем-то еще. – Его слова, произнесенные негромко, заставили меня встряхнуться. Я знала милорда и знала очень хорошо, чтобы сразу поверить ему. И я благодарно кивнула в ответ.
Беспрепятственно пройдя регистрацию, и усевшись, наконец, в кресло самолета, я окончательно убедилась в том, что милорд находится на Земле не один день. Он вел себя так, словно родился в моем мире и прожил в нем всю свою жизнь. Шансы на бегство уменьшились до нуля, мои родные будут сходить с ума от неведения, а я даже не могу попрощаться с ними. Почему именно это беспокоило меня больше всего?
Брошенная на соседнее кресло шуба сиротливо лежала, съежившись в бесформенный комок, и я показалась самой себе такой же бесформенной и безвольной грудой костей и мышц, утопающей в кресле. Милорд направился в кабину пилота, а Анжей не сводил с меня своих глаз. Наверное, по-прежнему искренне считает себя моим Хранителем. Я вздохнула и закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Интересно, о чем он думает после того, как… Мои мысли прервал его голос:
– Он здесь почти четыре земных года. Почувствовал, что вы живы, и все это время искал встречи с вами. Я тоже хотел увидеть вас, даже зная, как вы ненавидите меня.
Я посмотрела на него и прислушалась к собственным чувствам, не отрывая взгляда