На разговор. Эрик Поладов

будто отравлен пороком. Иногда начинает казаться, что здесь собрались настолько безнравственные ублюдки и шлюхи, что уже ничего не может меня удивить. Но всякий раз я ошибаюсь. Мне всё ещё не даёт покоя девчонка, труп которой нашли за углом бара, где ошиваются все отбросы, каких только может представить даже самое больное воображение. При ней были обнаружены только документы, выданные ей в медицинском колледже. Вивьен Прайс. Несостоявшийся хирург девятнадцати лет. Что она потеряла в том проклятом баре? Зачем её туда понесло?

      Нет, я точно попал в кино. Я, конечно, не стал оглядываться в поисках камеры, но я был уверен, что незнакомец сейчас скажет про то, как ему хотелось бы бросить это дело, но кроме него в этом городе больше некому.

      – Не совсем.

      – Извините? – сказал я.

      Незнакомец повернулся ко мне и, опустив вторую руку в карман, продолжил:

      – Я буду этим заниматься, потому что кроме меня больше некому в ЭТОМ месте, а в ГОРОДЕ, где убили девчонку, есть кому, а я просто должен расставить проклятые декорации, чтобы парень, решивший наказать подонка, сумел восстановить справедливость. – После этого незнакомец, которому было на вид не больше сорока пяти, подошёл ко мне, протянул руку и представился: – Детектив Руперт Хофмайер. Присаживайся.

      Опускаясь на стул, я сказал:

      – Так значит расследование не в таком уж тупике?

      Детектив Хофмайер протянул мне пачку с сигаретами.

      – Нет, спасибо. Я только выкурил сигару с французским генералом, так что…

      Поднеся спичку к зажатой губами сигарете, детектив ответил, совершая первую затяжку:

      – Пока я здесь, даже самые испорченные города будут иметь тех, кто способен найти виновного в самом грязном преступлении.