– Сделала это не она, – покачал головой Мэтт, подтянувшись наконец в кресле. – Блокнот обронила, скорее всего когда интервью брала, я проверял – они со Старцем, действительно, встречались накануне. Ну нет у Олли мотивов. Она сейчас в фаворе у Александра Рамзеса, дела их общества по борьбе за права идут хорошо. Да и вообще… ребенок. Ты помнишь, когда такое случалось последний раз? Я не представляю, чтобы кто-то из нормальных коточелов пошел на убийство – просто противоречит нашей природе. Это сделал или кто-то пришлый – но против этой версии говорит то, что не было нелегалов в последнее время. Я основательно потряс наших знакомых спецов по нелегальным переходам… Не было! Или фанатик. – Мэтт загнул второй палец. – Или же на убийство, да не просто убийство – а убийство такой фигуры – пошел тот, кому нечего больше терять. И тот, кто очень и очень обижен на Старца и Древо Жизни. Не забывай про зарубки на дереве. Эту версию я рассматриваю сейчас наиболее пристально. Мои аналитики сидят просматривают файлы всех коточелов, и ищут тех, на судьбу которых плачевно могло повлиять Древо или сам Старец. Разрушенные карьеры, сломанная личная жизнь, разорение…
– Ищем иголку в стоге сена. – мрачно констатировала факт Матильда.
– Да, а что еще остается, – развел руками Мэтт.
– Я вчера встречалась с Ааруном, – внезапно сказала Матильда. Мэтт, сделав вид, что он впервые узнал о ее прогулке в тюрьму, вопросительно поднял бровь.
– Я сказала, что пришла неофициально и попросила о помощи. Нам надо успокоить народ. Официальное заявление о том, что процесс производства «Помогайки» под контролем, это, конечно, прекрасно. Но ведь, действительно, надо что-то решить.
– И? – Мэтт ожидал услышать более конкретную информацию. О том, что проблема, требующая решения есть, он знал и без Матильды. Причем такая проблема, что у него начинало сводить скулы и прихватывать живот, когда он представлял себе, что может начаться, кода коточелы в полной мере осознают, что остались без «Помогайки».
– Если в двух словах – Аарун в курсе событий. И в обмен на свободу готов помочь. – Мэтт прорычал что-то невразумительное и неприличное в бессильной ярости.
– Мэтт, я все понимаю. Я тоже не мечтаю о сотрудничестве с этим… как бы поприличнее выразиться… мерзким господином. Но ты должен признать, что он самый талантливый фармацевт из тех, что мы знаем. Более того, он занимался запретными практиками, он знает то, чего нашим специалистам, увы, и не снилось.
– И ты готова его отпустить на свободу? После событий того года? Он чуть было не отправил на тот свет родного племянника! И Франческу… Кстати, о девочке, ты с ней общалась? Не знаешь, как там обстоят дела? – Матильда молча покачала головой. Мэтт вздохнул.
– На свободу отпустить