По ту сторону. Эль Тури

дома она оставалась немного преподавателем – с высоко собранными в пучок рыжими волосами и очками в изящной оправе. В одежде она старалась придерживаться серых благородных оттенков, предпочитая брюки и короткий пиджак элегантным платьям и прочим «женским штучкам», как шутил его отец. Траур никак не повлиял на ее предпочтения ни в одежде, ни в образе жизни. Скорее наоборот, она с удвоенной энергией занималась продажей вещей, которые они не могли взять с собой в Ирландию, затем активно обустраивала их на новом месте, а когда ее перевод в Ирландский национальный Университет был одобрен, с жадностью окунулась в преподавательскую жизнь. Если бы Филип не знал, как сильно родители любили друг друга, он бы заподозрил мать в скрытой радости от возможности вернуться на родину ее предков.

      С внезапной потерей главы семьи и последовавшими изменениями в их жизни каждый из них справлялся самостоятельно. Филип окунулся в мир фэнтази, Элейн в работу и в восстановление старых родственных связей. Оказалось, что отец, Ричард Мур, был именно тем связующим элементом, который сплачивал вокруг себя всю семью. Даже старый Мерлин, белошерстный персидский кот, и тот оказался предоставленным самому себе, с потерей любимого хозяина, на тапочках которого он предпочитал дремать в зале возле камина долгими зимними вечерами.

      Филип старался не думать об отце и не вспоминать о прошлом, но иногда по ночам к нему снова возвращалась его старая жизнь в Лондоне, и он отчетливо слышал низкий густой голос отца, который, как в детстве, зачитывал ему перед сном выдержки из газетных новостей, пока Элейн задерживалась на работе.

      – Хм, странно, – задумчиво произнес отец, перелистывая страницу очередной газеты. (Филип даже закрытыми глазами по запаху свежей типографской краски мог определить, что скорее всего это «Дейли Телеграф»). – Газета лондонская, а новости из маленького ирландского городка. Лохрей. Интересное название. Если не ошибаюсь, переводиться как «Серое озеро». Твоей маме бы понравилось.

      – Что за озеро, пап? – спросил Филип, удобнее устроившись в кровати. Больше всего на свете он обожал эти их ночные посиделки с отцом. Мама часто задерживалась на лекциях, и тогда отец приходил к нему в комнату, читал вслух новости, и они вместе ждали ее.

      Правда, как правило, Филип засыпал раньше ее возвращения, но все равно он очень гордился тем, что отец ему как взрослому позволяет участвовать в их «мужских вечерах», как он их обычно называл.

      – Не знаю, сынок. Может там находится какое-нибудь таинственное озеро. Надо спросить у мамы, она же у нас ирландка, – отец заговорщицки подмигнул сыну, словно в их семье только мама имела ирландские корни.

      – А что еще там пишут?

      – Здесь пишут о каком-то старом дереве. Оно вроде очень древнее. Да, точно, – радостно вскрикнул отец, найдя, наконец, глазами нужную строчку. – Речь о древнем дубе, который с незапамятных времен растет в Ирландии, в провинции Коннахт. Считается, что этот дуб рос еще задолго до появления самого городка Лохрей, где сейчас он