– Но я не хочу, чтобы приезжала тетя Мейв! – вспылил Финн.
Конечно, он любил тетушку. Она приходилась родной сестрой его матери. И первые годы после ее смерти заботилась о нем. Но с тех пор, как ему исполнилось двенадцать полных лун, и он пошел в школу, он больше не хотел, чтобы над ним как наседка кудахтала тетя Мейв, закармливала своей стряпней и контролировала каждый его шаг. Он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самому.
– Это не обсуждается, – сказал отец, поворачиваясь к рабочему столу и перебирая на нем свои изделия. – У меня совершенно нет времени выслушивать твои капризы, а также разыскивать тебя по ночам. Мейв присмотрит за тобой, а я буду избавлен от необходимости волноваться за тебя.
– Так не волнуйся. Я достаточно самостоятельный, – вспыхнул Финн и тут же пожалел, когда наткнулся на гневный взгляд отца.
В сердцах бросив кусок ткани, который он до этого рассматривал, Гутор Форк обернулся к сыну и вскричал:
– Не достаточно! И пока ты живешь в моем доме, будешь подчиняться моим правилам. И где, скажи на милость, тебя вчера носило весь вечер? Ты не вернулся к назначенному времени. Я вынужден был бросить свою работу и отправиться на твои поиски.
– Ты любишь только свою работу! – закричал Финн и, слезы предательски выступили на глазах. – А меня ты совсем не любишь.
Хлопнув дверью, он выскочил из мастерской. Но прежде чем дверь закрылась, он сумел расслышать последнюю фразу отца.
– Но при чем здесь любовь? – растерянно спросил он.
Зарывшись головой в подушку, Финн кричал в нее и бил кулаками по кровати. Отец ничего не понимает, он совсем далек от того, чем живет Финн. Он башмачник, и кроме башмаков и его больше ничего не интересует в жизни. Даже собственный сын. Ах, если бы мама была рядом!
Обиженный на весь мир, Финн еще долго всхлипывал и колотил кровать, пока не затих, снова провалившись в сон. А к вечеру у него поднялась температура.
Глава третья
Владеющий сном
Проснулся от того, что мамины руки заботливо гладили его по волосам. Он потянулся на встречу к нежным рукам, стараясь разлепить тяжелые веки.
– Мама, – простонал он.
Ответом ему был радостный смех:
– Ах, я хотела бы стать матерью такого чудесного мальчика как ты.
На его кровати сидела тетя Мейв. В огромном цветастом платье она была похожа пестрого жизнерадостного попугайчика.
– Я не чудесный, – буркнул Финн, освобождаясь из ее рук.
– Еще какой чудесный! – пропела тетя, чем напомнила ему маму. Точнее тот ее образ, что он видел во сне.
– Что ты здесь делаешь, тетушка Мейв?
– Забочусь о тебе. Что же еще, глупый цыпленок?
– Ну, хватит, – движением руки он отодвинул от себя уже готовые обнять его тетушкины руки и, приподнявшись на одном