Латоне же с детства нравилось нейронить40 и смотреть голографические фильмы про звёздные путешествия. В 5 лет она стала изучать физику и математику, чтобы понять, как работают ГИМП. А в возрасте 8 лет ей попалась нейрокнига, в которой описывалось, почему атланты сознательно ограничили и жёстко контролировали применение технологий генетической инженерии и направленного нейрогенеза41. Неконтролируемые модификациий людей, привели несколько сотен лет назад к так называемой «великой чистке» – войне немодифицированных (как они себя называли – «чистой крови», или просто «чистые») с модифицированными. Те называли себя метагомами, а «чистые» звали их модификантами, или просто нелюдью.
Метагомы превосходили обычных людей во всём. К тому же многие из них были отпрысками богатых и влиятельных людей, которые хотели навсегда закрепить превосходство своих родов над остальным человечеством. Поэтому у метагомов были значительные ресурсы. И неизвестно, как бы всё повернулось и не ждало ли обычных людей уничтожение, или рабство, если бы именно среди «чистых» не родились два гения, один из которых открыл нейродеструкционное излучение, а второй – т.н. «вирус чистоты». Нейродеструкторы разрушали нейронные связи – и оказалось, что чем больше и сложнее были эти связи, чем сложнее и совершеннее была морфология мозга, тем сильнее действовало нейродеструктивное излучение. А «вирус чистоты» был 100% контагиозен, очень стоек к факторам воздействия внешней среды и 100% летален для любого человека, имеющего в геноме более 3% отклонений от человеческого стандарта. Передавался этот вирус всеми способами, имел значительный – от 10 до 14 дней – скрытый период инкубации в организме, где он поселялся в сердце, лимфе и головном мозге и поэтому в течение первой недели диагностировать его можно было только взяв у человека пункцию сердечной ткани, лимфатических узлов, или мозговых оболочек. После завершения инкубации в обычном человеке вирус вызывал лишь лёгкую простуду, проходившую за