«Все стало хуже! Еще хуже, чем я думал! Надо убираться, пока я не убил ее. В самолет, в тундру, в берлогу…», – планы самоистязания прервал звонок. Ответил уже собой – циничным, расчетливым ублюдком:
– Аркадий? Афера с квартирой засветилась?
– Хочу отблагодарить за конфиденциальность. Пожалуйте ко мне на просторы девственной природы. У нас благодать… – клиент задыхался от предвкушения, а я угрюмо смотрел на следы миниатюрной ножки, оставленные на снегу.
– Если только в субботу… – меня перебили:
– Зачем в субботу? Сегодня! В Рождество! С ночевкой…
Я закатил глаза, но решился применить жесткие санкции к хищной натуре. Вдали от Камиллы Бриг я был адекватным. В присутствии скрытого вампира все могли чувствовать себя в безопасности, но влечение к черноволосой диве я не мог ни объяснить, ни контролировать, ни подавить. Психанул:
– Такая мелкая, а заставляет так страдать! Больше не желаю ее видеть…
Ехидный тамбурин сбил всю патетику:
– А как же ее кровь? Волнительная, воспламеняющая! Ты не человек, чтобы играть в мужскую гордость. Ты – животное. Тобою управляют инстинкты, а не чувства. – Я изменился в лице, а Зверь закашлялся. – Тебя ж ломает. Просто прет! И ты до сих пор не понял? В чем причина, что ты так злишься на нее? Ведь девочка не виновата, что так сладко дышит, а вампир не в силах совладать с собой.
Мы подъехали к дому Аркаши Барина уже в кромешной темноте. Восемь вечера. Фонари в его девственной глуши считались роскошью. Да и зачем, когда над весями застыло огромное яблоко полной Луны? Мрачновато, сыро, пустобрехи собак на подворьях, запах свежего навоза, перекличка домашней скотины – и правда, «благодать» со слов Барина. Стало еще тоскливее. Угадав с настроением городского гостя, за неприступными воротами зашелся пес.
– Я в качестве обеда?
Барин тепло рассмеялся и спрыгнул с подножки.
– Это моя гордость. – Лицо Барина выражало умиление. Меня же отчаянно тянуло в мой ад – к ней, а не в медвежьи угодья в обществе защитника природы.
Ропот вампира стих, когда из ворот вылетела торпеда гигантских размеров – статный аристократ, дог палевого окраса. Последние четыре часа были заполнены перечислением всевозможных наград и демонстрацией дрессуры именитого родословного питомца. Все остальное выступало фоном. Огромный дом, баня, шашлыки, бильярд – синтез русского фольклора с замашками мелкого помещика и пристрастием к декадансу.
К последней четверти пятого часа беседа стала носить бессвязный характер, пока хозяин пьяным галопом не выскочил за дверь. Мы устало обменялись с бедным животным