Подписываю я как-то очередную стопку документов, и один из них оказался в пачке оборотной стороной вверх. Меня привлек размашистый почерк, от которого веяло уверенностью и строгостью. Знаю-знаю: читать чужие записки плохо. Но это вроде и не чужое, а документ мне на подпись.
«Когда проснешься, не забудь позвонить маме. Носки свои собери и запусти в стиральную машинку. Только белые с черными не клади, стирай отдельно! Машинку ставь на 30 градусов. Когда постирается, достань и развесь, чтобы высохнуть успели. Чистых носков дома нет!
Обед на плите. Когда поешь, убери все в холодильник. А то прокиснет, как в прошлый раз. Ложкой в кастрюлю не лазь!
Твои таблетки на столе. На упаковке сверху написала, как принимать. На всякий случай дублирую: 3 раза в день после еды. Поел, потом таблетку и водой запить!
Не забудь следить за форточкой. Если кошка опять убежит, будешь сам ее искать!»
Записка не содержала подписи, но я не сомневалась, что оставить ее могла только любящая жена, которая удушливой заботой окружила своего благоверного.
Я представила себе эту семейную идиллию. И честно скажу, мне стало жалко этого сотрудника. Мало того, что бедолага болеет, так еще и носки ему надо в машинку забросить, и за кошкой посмотреть. И таким он показался мне маленьким, беззащитным, а жена его в этот момент предстала в обличье злобной стервы, которая день за днем изводит своего мужа….
Помните старый анекдот?
Женился узбек на украинке. Медовый месяц, то да сё. А потом он ей говорит:
– Слушай, жена, когда я буду приходить с работы и у меня тюбетейка на левый бок сдвинута, значит, я ласковый буду, подарки дарить буду, любить буду. А когда тюбетейка на правый бок – я злой буду, бить тебя буду.
Она ему отвечает:
– Дорогой, когда ты придёшь домой с работы, а у меня руки на груди сложены – значит, и ласки тебе будут, и борщ с пловом приготовлены. А если у меня руки в боки, то учти – мне пофиг, на какую сторону твоя тюбетейка!»
Даааа… Бывают же женщины!
Я перевернула отчет с носками, чтобы посмотреть, кому было адресовано это послание, как дверь моего кабинета открылась без стука.
На пороге стоял один из руководителей среднего звена. Надо сказать, что особой любви к нему в коллективе никто не испытывал, поскольку он методично изводил своих подчиненных доскональными отчетами и лекциями о правилах, стандартах, регламентах и прочей бюрократии – одним словом всем тем, без чего не обходится каждый офис. Но одно достоинство у него все же имелось: у него была феноменальная память.
Политику и процедуры в компании лучше него никто не знал. Мне порой казалось, что он их знает лучше меня самой, которая принимала деятельное участие в разработке этого