– А теперь она в тюрьме, и ее, скорее всего казнят за предательство короны, – глухо сказала Кордия, вспомнив Мальвину. Лорен пожал плечами.
– Сама виновата. Надо было думать о последствиях. Или ты хочешь обвинить в этом меня?
Кордия покачала головой. Да, она считала его виновным, но знала, что, если заговорит об этом, ничего, кроме нового спора не добьется.
– Как давно мама в Доме Света?
– Все узнаешь, когда вернешься домой. Я позволю вам встретиться, – сказал Лорен, и от его наигранного великодушия Кордию охватила ярость.
– Если ты не против, давай вернемся, – сказала она, чувствуя, что, если в ближайшее не останется одна, то не сможет избежать истерики.
Лорен кивнул и взяв дочь под руку, двинулся с ней в сторону дворца.
***
Кордия лежала, уткнувшись лицом в подушку и плакала. Разговор с отцом стал для нее приговором. Она поняла, что не будет искать причин остаться здесь, ведь речь идет о жизни ее мамы. Ей надо вернуться в Кассию. Вот только приезд туда для нее самой означает смерть. Она не знала, как найти выход из этой ситуации и у кого просить помощи. В памяти всплыл Августин. Подняв заплаканное лицо, девушка облизала соленые губы. Нужно срочно увидеться с братьями. Возможно, они что-то знают о происходящем в Кассии. Августин точно должен знать, он ведь недавно приехал оттуда.
Она сползла с кровати и бросилась к дверям. Ее больше никто не запирал, и стражи за дверями не оказалось. Кордия уже собралась с облегчением вздохнуть, но потом подумала, что это не означает легкого побега из дворца: ведь, чтобы добраться до братьев, ей нужна лошадь. Вот тьма! Она представила себе, как крадется в королевскую конюшню и нервно рассмеялась. Ей не хотелось ввязываться в очередное приключение, тем более учитывая, какой дождь лил за окном, но выхода у нее не было. Она должна узнать реальное положение дел в Кассии. Полной веры словам отца у нее не было. Он был прекрасным политиком и умел честно лгать.
Звук тяжелых шагов прервал ее размышления. Дор. Кордия с досадой закусила губу и вернулась в покои. Спешно вытерла мокрые щеки и пригладила волосы. И тут же разозлилась на себя за собственное самомнение: да мало ли к кому идет этот герцог! Можно подумать, она тут одна живет на этаже! Без сил опустилась в кресло, глядя, как в подсвечниках догорают свечи и воск медленно стекает по железной ножке. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Сердце забилось чаще, и ладони стали влажными.
– Войдите, – сказала Кордия и постаралась придать себе непринужденный вид. Дор вошел и закрыл за собой дверь. Покои тут же наполнились запахом грозы. Она поднялась, гадая, зачем герцог пожаловал к ней. Можно было бы спросить, но она не смогла. Ждала, пока заговорит он. Ворон Мариана непривычно смотрелся на плече Дора и выглядел встревоженным.
– Я тебе кое-что принес, – сказал Дор и, вытащив из складок