Понятно, что от такого звонка могли быть неприятности. Но наверняка их было бы еще больше от звонка епископу. Уф, какая сложная ситуация! В тюрьму не поехать невозможно, но и служить отцу Николаю сейчас по канонам нельзя – требуется особое благословение священноначалия. Самым близким звеном в данной ситуации все равно оказывался настоятель. Да, придется звонить ему.
Отец Николай достал телефон, нашел номер настоятеля и нажал кнопку вызова. Никто не брал трубку.
– Слушай, он, наверное, исповедует сейчас. Ведь служба у нас уже идет, – догадался Дима.
Предположение оказалось верным. Настоятель перезвонил сам, сразу после того, как друзья написали ему сообщение: «Срочный разговор. Возьмите трубку».
Отец Николай сбивчиво объяснил суть дела и затих на несколько минут. Из трубки до Димы доносились обрывки фраз наподобие: «ну сколько можно… я ж тебе говорил, отец… как вы мне дороги, творческие мои… ты священник или где?… а может, в киллеры пойдешь?.. ну вот зачем батюшке все это кунг-фу?..» Отец Николай стоически молчал и смотрел куда-то вдаль через лобовое стекло.
Но друзьям повезло – протоиерею надо было куда-то бежать. Прервавшись на полуслове и помолчав немного, он изрек: «Езжайте, служите. В понедельник шагом марш к владыке». Трубка облегченно запикала длинными гудками.
Через час Дима уже читал на клиросе часы, а отец Николай молился в алтаре тюремного храма о здравии и вразумлении побитого им незнакомца. А заодно и о себе, грешном.
Ситуация вырисовывалась не ахти. За побои, да еще и перед литургией, могли запретить в служении и даже лишить сана. Могло попасть и настоятелю за то, что разрешил служить своему священнику после драки. «Эх, как знать, – думал отец Николай, помахивая кадилом, – не совершаю ли я сегодня свою последнюю Евхаристию?»
Служить было тяжело. Во время этой литургии, запомнившейся ему на всю жизнь, батюшка вполне ощутил правоту Церкви в ее запрете священникам бить людей. Да, нельзя теми же руками, которыми только что проливал кровь, брать чашу с Телом и Кровью. Невозможно, ударив в лицо человека – образ Божий, – через час молиться словами: «Милость мира, жертву хваления»…
Хотя что же он должен был делать, когда его машину угоняли? Сложно все в нашем падшем мире…
В понедельник батюшка стоял перед дверью в кабинет архиерея. Сказать, что он волновался, – значит, ничего не сказать. Отец Николай совсем не знал нового владыку. Епископ был молодой, и епархия, в которую входил храм священника-спортсмена, числилась его первой кафедрой. «Молодой и неопытный… Конечно же, с амбициями… Сейчас будет строить… Небось и орать. Ему ж надо себя показать», – думал отец Николай, рассматривая портреты в приемной архиерея.
– Вас просят войти, – сказал секретарь.
«О, приглашение на казнь. Все. Грядет расплата за мои грехи», – подумал отец Николай. Он перекрестился и на негнущихся ногах вступил в кабинет.
Владыка