Она считала, что берёт на себя вину своего Яшки-Виктора, но боялась попасться на мелочах. Поэтому старалась избегать подробностей. Откуда ей было знать, сколько раз там стреляли и из какого револьвера. Дьяконова же совсем не устраивало совершение покушения «лично от себя». Но больше ничего ему от Фанни выведать не удавалось. Тут приехали товарищи с Лубянки, и Дьяконов с облегчением передал Фанни в распоряжение Петерса, бывшего тогда заместителем Дзержинского.
Вскоре к Петерсу зашёл Свердлов и поинтересовался ходом следствия.
– Ни шатко ни валко, – вздохнул Петерс.
– Надо дать официальное сообщение в «Известиях» – народ в неведении держать нельзя. Напиши коротко: стрелявшая, мол, правая эсерка черновской группы, установлена её связь с самарской организацией, готовившей покушение, и всё такое прочее.
В ответ Петерс развёл руками:
– Никакими фактами, подтверждающими эту версию, я, к сожалению, не располагаю. Связями с какой-либо политической организацией от этой дамы пока что не пахнет.
Круто повернувшись, Свердлов сверкнул стёклами пенсне:
– Ну-ну. Вы поработаете с ней, а мы – с вами.
Петерс, заместитель Дзержинского, от этих слов побелел. Ему не раз приходилось слышать это по отношению к другим людям, которых потом расстреливали.
На следующий день на заседании Президиума ВЦИК Петерс начал докладывать о намерении провести следственный эксперимент, о необходимости перепроверить противоречивые показания свидетелей покушения. Свердлов вдруг прервал его доклад:
– Всё это хорошо, и чтобы выявить пособников покушения, следствие надо продолжить. Однако с Каплан придётся решать сегодня. Такова политическая целесообразность.
– Доказательств, которыми мы располагаем, недостаточно для вынесения приговора. Суд не примет дело к рассмотрению.
– А никакого суда не будет. В деле её признания есть? Есть. Что же вам ещё нужно? Товарищи, я вношу предложение гражданку Каплан за совершённое ею преступление расстрелять. С её расстрелом мы начнём осуществлять на всей территории республики красный террор против врагов рабоче-крестьянской власти. Само собой, мы напечатаем в газетах, что это ответ на белый террор, началом которого было покушение на жизнь товарища Ленина. Теперь вам всё понятно? – Свердлов обдал ледяным взглядом Петерса.
Тому