Яна целый вечер оценивала плюсы и минусы. Потенциальный покровитель мог открыть ей дорогу в мир высокой моды, что не было для Яны самоцелью, потому что она была настроена окончить универ и работать по специальности: помощником руководителя. Эту цель Яна пересматривать не собиралась. Деньги? Карманных денег, выдаваемых матерью, Яне вполне хватало. У них с мамой были настолько добрые отношения, что Яна никогда не чувствовала себя ни ущемленной, ни обязанной. Ну, разве что когда маму крыло эмоциями при упоминании отца и когда она кричала, что сделала все, чтобы вылезти из двенадцатиметровой комнаты в вонючей общаге, и ни за что не позволит Яне скатиться туда же, поэтому та должна выучиться на нормальную специальность. Мама считала, что музыкальная школа за плечами – это не повод мечтать о музыкальной карьере. Это – вклад в копилку ее развития. О музыкальной карьере Яна заикнулась лишь однажды, еще будучи подростком, но получила такой нагоняй, что спрятала эти мысли в далекие закоулки сознания. Где-то в воображаемом мире жила другая Яна, которая играла свою музыку… да хоть в переходах метро… и которая была бесконечно свободна. Иногда она снилась настоящей Яне. Но нечасто.
Член жюри занял внимание Яны на целый вечер отчасти потому, что в ее понимании мир высокой моды находился где-то рядом с миром музыки. До него оттуда было рукой подать. Во всяком случае, гораздо ближе, чем из мира цифр и суетливых офисов, к которому принадлежали Яна с мамой.
И все-таки здравый смысл победил. Яна из реальности отказалась от поступившего предложения, а мнения Яны из параллельной вселенной никто не спрашивал. Что они понимают, эти вечно голодные и вечно счастливые, не существующие ни в одной реальности музыканты?
Гибель отца не стала для Яны шоком или трагедией. В ее жизни ничего не изменилось. Она была тогда на предпоследнем курсе универа, по-прежнему дружила по обмену временем, помощью и деньгами с однокурсниками и изредка играла на скрипке, когда мамы не было дома.
Мама сообщила о случившемся за ужином будто между прочим. Яна несколько секунд вглядывалась в лицо мамы, готовая к тому, что, возможно, придется ее утешать, подбадривать, но та не выглядела убитой горем. Скорее, слегка уставшей и, пожалуй, раздосадованной.
– Теперь все изменится, – вдруг произнесла мама и отпила вино из бокала.
Вообще-то мама редко пила алкоголь, потому что потом на нее нападали либо головная боль, либо меланхолия, а порой и то и другое сразу.
– Почему изменится?
– Доучивайся, Янка. Доучивайся хорошо, потому что теперь справедливость восторжествует, и ты возглавишь компанию Волкова.
Под изумленным взглядом Яны мама вновь отпила из бокала.
– Мам, у него ведь есть настоящие дети, – неловко теребя браслет на руке, пробормотала Яна.
Мысль о том, что отец погиб,