Ульянов долго не мог прийти в себя от изумления, после встречи с Фотием. «Откуда, простой, пожилой священник мог знать о его взаимоотношениях с Марией? Он никогда ее не только не видел, но, наверное, и не подозревал о ее существовании. Как он узнал о моих взаимоотношениях с Машей? Мистика, да и только».
Александр, как и его родители, согласно традициям того времени, был когда-то крещен в раннем периоде своего детства, и, естественно, никак не мог помнить таинство. Он знал, что его крестили, и никогда не придавал произошедшему слишком большого значения. Атеистическая среда, где он рос и развивался, и в которой, по большому счету, он находился теперь, по долгу своей службы, не располагала к любым богословским размышлениям о Боге и о его взаимоотношениях с людьми. Для него текущая реальность сводилась к разоблачению бандитов, преступников и к тому, чтобы они понесли за все злодеяния заслуженное наказание. Бог и святые, по его мнению, не вписывались в сложившуюся, привычную для него служебную деятельность. Настоящие живые девушки из плоти и крови, хорошая еда, горячительные напитки и, дальнейшее продвижение по карьерной лестнице – все реальные вещи, занимающие весь ум и душу Ульянова. Хотя… хотя… где-то незаметно, для него самого, для его аналитического ума, в глубине души (она есть у каждого), сохранялась некая чистая, настоящая часть, соединяющая его с Высшим Существом и со всем тем, что никак не было связано с его текущими, материальными делами. Именно, настоящая часть души и позволила Александру оставаться человеком и проявлять истинные человеческие качества, несмотря на все его недостатки, присущие ему, как и большинству молодых людей, не обременяющих себя философскими изысканиями на окружающий их мир и природу. Ему недоставало четкого, определенного, стройного мировоззрения на окружающий мир и к чему человек должен, в конечном счете, стремится. Но весь склад натуры Ульянова изначально был направлен к познанию мира, и требовалось время и соответствующие испытания для преобразования его души и для нахождения настоящего места в суровой жизни. От непосредственных занятий с делами подследственных, Александра отвлекло внезапное появление в его кабинете Соколова. Полковник, не здороваясь, чуть кивнув большой, бритой головой прокричал ему, в самое ухо.
– Ульянов! Срочно зайди ко мне. У меня есть дело для тебя.
– Но как же мои дела, товарищ полковник! Вы приказали нам привести все наши дела в полный порядок.
– Никаких но, Ульянов. Ты сегодня едешь в командировку, в Можайск. У них двойное убийство в сберегательной кассе. Просили прислать от нас наиболее опытного следователя.