Машина долго пробиралась узкими дорожками, пересекающими дачный посёлок вдоль и поперёк, и наконец остановилась возле зелёного двухэтажного дома с черепичной крышей. Внешний вид строения ещё хранил былую презентабельность той категории дач, что некогда выделялись государством партийной номенклатуре, артистам, писателям, заслуженным работникам отраслей и прочим пенсионерам союзного и республиканского значения. Флюгерный жестяной петух, кособочась, печально глядел в осеннюю пустоту. Дождь не усиливался, но и не прекращался.
Сам участок облик имел плачевный. Давно необрабатываемая земля и запущенные посадки в совокупности образовали удручающий пейзаж Берендеевой заимки, что смотрелась особенно контрастно в сравнении с соседними ухоженными садами.
– Поставлю быстренько чайник, – проговорил Николай, сбрасывая куртку. – Согреемся немного, не возражаешь?
Рая огляделась и даже несколько удивилась добротному состоянию интерьера. Ковры, ростовое зеркало, книжные стеллажи, винтовая лестница, камин… Довольно удивительно, что всё это имеется в наличии и находится в относительной сохранности. Беря во внимание тот факт, что владельцем сего достояния является человек совсем неравнодушный к «питию» как к русской национальной забаве. Проще говоря, как-то умудрился не пустить всё это хозяйство по ветру.
– Давайте посмотрим документы и поедем. – Рая дышала в озябшие ладошки. – Скоро начнёт темнеть.
– Конечно, сию минуту. Вот чашки, варенье, распоряжайся. Я за документами, они наверху.
Ступени поскрипывали под грузным телом. Рая сделала горячий глоток, ещё один… Желанное тепло разлилось по внутренностям. Послышался голос сверху:
– Рая, поднимайся сюда, тут бумаг куча, будем разбирать. Я ещё и очки ко всему прочему забыл.
На широченной кровати были раскиданы папки, блокноты, десятки листков, исписанных мелким почерком, видимо, из архива прежнего хозяина. Николай рылся в этом ворохе, стоя на коленях. Документы из архива колонии нашлись быстро. Они были заклеены в пакет грубой бумаги шершавой текстуры.
– Почему эти документы у вас?
– Я же говорил, что Михаил в своём волеизъявлении указал меня. Вы с сестрой в то время были ещё несовершеннолетними. Документы и пришли на мой адрес.
– Это всё?
– Да нет, есть ещё одна бумага. Она касается конкретно тебя. – Он вытянул из дерматиновой папки серо-голубой листок и протянул его Раисе. Было понятно, что бланк важный, с водяными знаками и отчётливой печатью.
Сразу бросалось в глаза главное слово: СВИДЕТЕЛЬСТВО.
А вот дальше… шёл текст, осмыслить который получалось с трудом.
Об усыновлении (удочерении).
Айдарова Раиля Каримовна, татарка, дата рождения 25 марта 1998 года, г. Москва. Усыновлена (удочерена) Оторвиным Михаилом Васильевичем, гражданином России, русским, и Оторвиной Лидией Ивановной,