– Со временем я стал разделять сексуальные и эстетические идеи, – рассказывает он. – Я почувствовал, что, когда всё ограничивается плотскими вопросами, это убого. Когда гормональная эйфория проходит, ты смотришь на себя и думаешь: какая же всё это гадость, как вообще людям это может нравиться? Следующая мысль, которая возникла: давайте улучшим ситуацию и привнесем в это красоту. После этого начался процесс, из которого секс как таковой стал уходить.
Уже в университете Григорий открыл свою мастерскую, начал совершенствовать технику изготовления кукол, посещать фестивали вроде Comic Con. Сексуальная составляющая его хобби временно сошла на нет. Григорий утверждает, что удовлетворение сексуальных потребностей интересует около половины сообщества любителей живых кукол, может быть, даже меньше. Людей в этом комьюнити в целом немного: в Петербурге их около тридцати человек, они состоят в чатах и группах, создают образы (либо самостоятельно, либо на заказ), ведут блоги и приходят на мероприятия. И если Егора (хозяина Алисы) мы к ним относим, то вот какого-нибудь человека, который ищет порно по тегам rubber doll, уже нет.
– Некоторых людей сексуализация их кукол в принципе оскорбляет, – говорит Григорий. Он старается интеллектуализировать наш разговор, особенно когда я расспрашиваю о причинах появления фетиша: – У меня не было партнера, который бы мне нравился, и я отследил у себя механизм замещения: когда ты по каким-то причинам считаешь ситуацию недоступной, то ищешь альтернативные варианты.
Каким, наверное, сильным должно быть сексуальное неудовлетворение у человека, что он начинает мастерить ростовой костюм и маску! Зная свою криворукость, в аналогичной ситуации я бы, скорее всего, разочаровалась результатом и перестала интересоваться сексом вообще.
У Григория неплохо получается анализировать свой фетиш. Он строит предположения дальше:
– Может возникать такая ситуация, когда окружающая нас действительность приводит к тому, что человек начинает тот или иной образ напрямую связывать с сексуальными активностями. Например, когда мы говорим о латексе, то сначала видим образ, который отсылает к естественной сексуальности, подчеркивает части тела, связанные с ней. Однажды фетишист понимает, что ему уже не нужен другой человек в латексе, ему достаточно иметь кусочек материала, который запускает цепочку ассоциаций дальше. Это становится основой для фантазий, которые приводят, например, к мастурбации. С женскими костюмами и масками то же самое.
У Григория больше десятка образов. По настроению он может быть феей Винкс, синеголовой инопланетянкой или принцессой Эльзой из «Холодного сердца». Но главная кукла у него одна – Вера. Именно ее он рассматривает