– Зато я знаю, как снять руль автомобиля, чтобы в случае оккупации его не угнали фрицы, – парировала Озла.
Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась облаченной в спецовку и в компании еще пятнадцати девушек по восемь часов в день сверлила листы дюраля в учебном цеху. Работа была нудной, зато она сама зарабатывала на жизнь и впервые ни от кого не зависела.
– Я полагала, мы будем собирать «спитфайры» и флиртовать с пилотами, – разочарованно бросила стоявшая за верстаком напротив нее Салли, – а не сверлить, сверлить да сверлить без конца.
На дворе был канун Нового года.
– Не ныть! – отозвался проходивший мимо инструктор. – Идет война!
Озла успела заметить – теперь все, чуть что, поминали войну. Молоко закончилось? Идет война! На чулке затяжка? Так война же идет!
– Ой, только не говорите, что вас самого не мутит от этой мерзости, – пробормотала Салли, стуча по лежавшему перед ней листу дюраля.
Озла с ненавистью посмотрела на свой. Дюралем обшивали «харрикейны», на которых летали пилоты Королевских ВВС (если они вообще куда-то летали – казалось, на этой войне ничего не происходит). Последние два месяца Озла училась сверлить дюраль, обрабатывать дюраль напильником, клепать дюраль… Металл сопротивлялся и плевал в нее тонко растертой пылью, застревавшей в волосах и в носу, после купания вода в ванне была серой. Кто бы подумал, что можно настолько невзлюбить самый обычный металлический сплав.
– Надеюсь, ты спасешь жизнь какому-нибудь красавчику-пилоту, когда тебя наконец-то пришпилят к боку «харрикейна», – обратилась она к листу дюраля, направляя на него сверло, как ковбой из вестерна – револьвер.
– Слава богу, хоть на Новый год выходной, – простонала Салли, когда стрелки часов доползли до шести и поток работниц направился к дверям. – Ты какое платье привезла?
– Зеленое атласное. Я быстренько его накину в мамином номере в «Кларидже»[17].
– А она тебя уже простила за побег из Монреаля?
– Более-менее. Она сейчас всем довольна, поскольку нашла себе нового поклонника.
Озле хотелось надеяться, что поклонник не станет однажды ее четвертым по счету отчимом.
– Кстати, о поклонниках! Я пообещала одному бесподобному парню познакомить его с тобой. – Салли лукаво посмотрела на Озлу. – Он то что надо.
– Надеюсь, брюнет? Блондинам доверять нельзя.
Все еще смеясь, они выбежали из заводских ворот и понеслись к дороге. Когда получаешь один выходной раз в восемь дней, глупо терять драгоценное время, возвращаясь на квартиру. На этот раз им удалось поймать попутку до самого Лондона. Фары старенького «алвиса» были прикрыты чехлами с прорезями – светомаскировка, – а двое лейтенантов на переднем сиденье оказались уже здорово поддатыми. К «Клариджу» они подкатили, распевая «Можно всё»[18] в четыре