– Фельгор, если ты не прекратишь разговоры о жратве, я тебя прибью! – прорычал Симеон.
– А что такого?
– Мы потеряли данфарские поставки продовольствия, – объяснила Эшлин.
– Потеряли? Нельзя же быть такими рассеянными!
– Не смешно, – сказала Керриган. – На моих глазах испепелили четыре корабля и всю их команду. А балары сжигают дотла все фермы в Дайновой Пуще, так что теперь у нас большие проблемы с провизией.
– Очень большие? – обеспокоенно уточнил Кочан, который надеялся по возвращении наесться до отвала, потому что жутко проголодался за время долгого пути; к тому же из-за тяжелого похмелья в брюхе было совсем пусто, а из еды оставался только шматок солонины в кармане.
– В последний раз наши люди плотно поели две недели назад, перед выходом из Заповедного Дола, – сказал Бершад. – С тех пор мы живем на подножном корму в джунглях, но вокруг столько драконов, что это стало опасным. Вчера три воина погнались за зайцем и угодили в пасть дракону.
– А это был вовсе не заяц, а крошечный зайчонок, – добавил Симеон.
– И самая большая проблема – это не гибель в лапах дракона, а то, что оголодавшие воины начинают отнимать продовольствие у жителей окрестных поселений, – сказала Эшлин.
– Я все уладил, – буркнул Симеон. – Больше не повторится.
– Забивать насмерть людей их же конечностями – не самый эффективный способ, – вздохнула Эшлин.
Кочан тяжело сглотнул, радуясь, что не присутствовал при расправе, – на острове Призрачных Мотыльков он насмотрелся зверств Симеона.
– Да неужели? – удивился рыжий скожит. – Неужели нашлись еще желающие помародерствовать?
– Нет, – ответила Керриган. – Зато число дезертиров выросло втрое.
– Что ж ты раньше не сказала? Я их выслежу и объясню, что к чему.
– Нет, – твердо сказал Бершад. – Угомонись уже.
– Почему это?
– Потому что оторванными конечностями войну не выиграть.
– А если все наши воины разбегутся кто куда, войну тоже не выиграть, сколько баларских бумажек ни воруй.
Все заговорили одновременно – бормотали, спорили, переругивались, выдвигали бесполезные предложения.
И тут в голову Кочану пришла интересная мысль. Перед уходом из Незатопимой