Впрочем, довольно трудно было поверить во все это сейчас, когда камера с грохотом ударилась о пол и Нова оказалась перед входом в помещение размером с треть ее тесной спальни в Вэллоуридже.
Охранник подтолкнул ее в спину. Нова хотела было спросить, не собираются ли они оставить ей эти прелестные новые наручники. Но во рту пересохло, да и настроения шутить не было.
Да и какое значение имели теперь несколько лишних фунтов железа?
Звякнув цепями, она вошла в камеру. Темно. Холодно. Неуютно. И немного напоминало жилище в туннеле метро, только отсюда не было выхода.
Как только она перешагнула порог, сзади с отвратительным лязгом опустилась решетка. Обернувшись, Нова увидела горизонтальные металлические прутья – кажется, железные. Следом за ними упала вторая решетка, на этот раз вертикальная. Нова охнула про себя. Углеродные волокна, предположила она, дополнительная мера предосторожности на случай, если кто-то из заключенных способен работать с металлом. Раздалось гудение, и по периметру клетки слабо засиял красный свет. Глаза девушки полезли на лоб. Еще и лазеры?
Что ж за гадство такое?
То, что она всерьез рассчитывала проникнуть сюда, сейчас показалось Нове полной глупостью. Она же не просто мечтала о том, чтобы спасти Аса, она была уверена, что у нее получится. Не представляла, как, но даже не рассматривала возможность провала.
Теперь она поняла, какими бессмысленными были эти планы.
Им ни за что не удалось бы выручить Аса.
И ей самой никто не сможет – да и вряд ли захочет – прийти на выручку.
Как только камера была надежно заперта, раздался щелчок, и наручники упали на пол. Снова послышались лязг и скрежет, камера поплыла вверх. Внизу остались охранники, и теперь она могла видеть через решетки лишь стену тюремного корпуса. Грубый камень и известковый раствор.
Она знала, что всего в нескольких футах от нее в воздухе подвешены другие камеры. Но какая разница, висят они там или нет, и сидит ли в них кто-нибудь.
Она была совершенно одна.
Всего один раз в жизни она чувствовала себя по-настоящему одинокой – сразу после убийства родителей и Эви. Она стояла тогда над обмякшим телом погруженного в сон киллера и, вынув из его руки еще теплый пистолет, заставляла себя выстрелить. Убей его. Убей его. Тогда она осталась совсем одна и понимала это. У нее не было семьи. Не было никого, кто позаботился бы о ней. Кто помог бы ей сохранить мужество. Помог бы все это пережить.
Но потом появился Ас, и она узнала, что не одна. У нее есть родня. У нее есть Дядя Ас. Он был единственным,