Перевод Шекспира на русский Европу не заинтересовал, как и «собственные» стихи и песни попаданца, но вот прикладные книги пошли, да ещё как. О них заговорили, и через год после мятежа Владимир понял, что стал для Европы не только воякой, но и вполне признанным учёным.
Тогда же состоялось и избрание его в Петербургскую академию наук, а вскоре и назначение главой этой структуры[131]. Впрочем, честнее будет сказать, что сначала Владимира назначили на пост, а звание академика дали вдогонку…
Собрав в своих руках столько постов, он взвалил на себя немалую ответственность, с которой достаточно успешно справлялся – пусть и не всегда так хорошо, как хотелось бы. К примеру, первоначальное его желание поместить Гимнастическую школу в Шляхетском корпусе, вызвало жёсткую критику императора:
– Ты хоть думал над вопросом? – с нескрываемой иронией спросил Пётр.
– Разумеется, – уверенно ответил Владимир, – примерно так же, как и с Институтом благородных девиц. Есть воспитанники привилегированные, а есть и… второстепенные, обучающиеся по несколько иной программе.
Тяжело вздохнув и взяв небольшой апельсин со стоящей на столике вазы, государь сказал, хитро прищурившись:
– А ты ещё раз подумай.
Подумал – и ничего против этой идеи он не нашёл. Ну то есть были небольшие неувязки, но решаемые.
– Это мальчишки, – медленно заговорил Пётр Фёдорович, – а значит, будут драки. Неизбежно. И кто будет побеждать в них? Шляхтичи или гимнасты?
– Ой!
– Вот тебе и «ой», – передразнил князя император.
Суть в том, что в Гимнастическую школу предполагалось набирать солдатских детей. А побитые солдатскими детьми дети знати… Не желательно. Отдельные случаи – ещё ладно, но ведь детей и подростков с каждой стороны сотни… Поставить гимнастов в изначально подчинённое положение? Нельзя. Их воспитывают не слугами, а воинами, многие из которых сами достигнут офицерских чинов и станут дворянами. И ведь это только верхний слой, так-то ситуация ещё более сложная.
Совершенно замотавшись с учебной программой, подбором преподавателей, написанием учебника, уроками Павлу и его «гоп-компании» (так попаданец прозвал уже сложивший класс наследника), Владимир несколько упустил из виду продолжавшиеся мирные переговоры о судьбе Пруссии и прусских земель. Он уже смирился с мыслью, что так и останется «условным» владетелем.
Глава четырнадцатая
Проблема с содержанием Аничкова дворца решилась сама собой – теперь Грифич занимал уйму постов, за каждый из которых получал неплохое жалованье. И мало того, император грозился, что как только Владимир наладит нормальную работу новых школ, то получит ещё