Ему не раз случалось сталкиваться с неприятной стороной характера своей нежной половины, когда тебя слушают и не слышат, сейчас же было гораздо хуже, его не слушали и не слышали. Почувствовав ветер свободы, жена поймала свою волну, сбить с которой её не могла никакая мужская логика.
– Поехали домой, чего сейчас копья ломать? Дети ждут.
– Подождут, не переломятся.
– Господи, Наталья, ты себя хоть слышишь? Я не о себе, не о тебе говорю, о детях, твою налево! – Тут до Михаила дошло, что зря он так необдуманно ляпнул.
Апелляция к детям и разуму считается женской прерогативой, а в случае поворота данного дышла против женщин обычно аргумент приводит к обратному эффекту, играя роль раздражающей красной тряпки для быка. – О детях? Вот ты как заговорил, вспомнил, наконец!
– О чём ты?!
– Ни о чём! Не приплетай сюда детей, понял! – упёршись ладонями в грудь Михаила, Наталья резко оттолкнула его. В её глазах плескалась ненависть. – Ты их и так против меня настроил, урод! Будто я не вижу, как Лиза к тебе липнет, а ты и рад стараться. Думаешь, я слепая и совсем дура?! Сашке то телефон, то ноутбук, то котёнка Лизе. Папа хороший, а я вечно плохая! Что, не так, скажешь? Скажи, что ты не хотел забрать их, если бы мы развелись?
– Я их не приплетаю и против тебя никогда не настраивал. Если захочешь уехать, я не буду тебя держать, ты меня знаешь. Куда ты лезешь сейчас, утро вечера мудреней, Наташа, подумай! Как бы нам дров не наломать сгоряча, – намеренно опуская больную тему развода, увещевал Михаил. – Я пытаюсь достучаться до тебя, до твоего разума!
– До своего достучись, козёл рогатый!
Основательно подточенные за день оковы хладнокровия лопнули, грубая мужская ладонь и нежная женская щека встретились с хлёстким шлепком.
Михаил сорвался.
– Всё сказала? Интересно, насколько правдива поговорка про сучку и кобеля? Скажи мне, дорогая, к какому кобелю ты бегала? Молчишь, впрочем, я и так знаю! Вали! Ты свой выбор сделала, считай, что развод ты получила. Вали и не попадайся мне больше.
– Да пошёл ты, урод! Чтоб ты сдох!
– Мама! – бегущая от вахтового вагончика Лиза попыталась остановить мать, но та, не говоря ни слова, оттолкнула дочь и ушла в сторону компании Николая.
– Папа! – девочка подскочила к отцу, наткнувшись на застывшего истукана вместо живого человека. – Папа. – Всё будет хорошо, стрекоза.
– Ты ударил маму!
– Да, я ударил маму, – мёртвым голосом Михаила можно было заморозить пару погостов.
– Она нас бросила, да? Ты поэтому её ударил?
– Не говори так, стрекоза, мама вернётся. Одумается…
– Нет, не вернётся, она давно хотела уйти. Я в декабре подслушала её разговор с тётей Верой по телефону, она говорила, что устала от тебя, ей всё обрыдло. Эти оковы и долбаное болото, из которого не выбраться. Живут же другие…
– Подслушивать