Что касается контроля, это мне объяснял сам Ирмаин. В доме моего отца убирались невольницы-служанки без всякой магической помощи. Руками и тряпками.
Скажем, можно заложить в очищающие артефакты параметры пыли и песка, который часто наносится с улицы. В результате пыль и песок отовсюду исчезают сами собой. Но чтобы, например, убрать с ковра пятно от пролитого вина, придется заложить в артефакт параметры вина. И если оставить такие “настройки по умолчанию”, то выпить вина в комнате станет невозможно – оно будет испаряться не только с ковра, но и из бокалов. Поэтому время от времени стоит проходиться по всей территории дворца, внимательно все осматривать и вручную перенастраивать артефакты для уборки конкретных пятен или нетипичного мусора. И для этого даже не нужен маг.
Вот именно этим я и собиралась заняться перед приемом высокого гостя. Не знаю, как складывались отношения моего мужа и халифа вместе с его визирем раньше. Зато точно знаю, что для деловой репутации важна каждая мелочь. Сейчас дворец буквально кричит всем своим видом о том, что здесь живет пусть богатый, но крайне рассеянный старик слегка не от мира сего, и облапошить его ничего не стоит. Я намерена изменить это. Я еще заставлю халифа считаться с домом Мируз!
…Конечно, мне не удалось заставить заняться делом Сафиру. По ее мнению, я сошла с ума – ведь наш муж достаточно богат, чтобы купить или нанять сколько угодно прислуги.
Хотя привлечь ее к уборке ну очень хотелось! В конце концов, она здесь единственная, у кого нет совсем никаких обязанностей. Но выслушивать ее истерики было все-таки некогда. Что ж… посмотрим, что она станет делать, когда уборка понадобится в ее собственных покоях. Немногочисленных служанок я на этот счет предупрежу. А наши “евнухи” туда и сами не сунутся, не дураки.
Так что я с командой из Айсылу, Джарис, Рами и Азата прошлась по малому залу и гостевым покоям сама. Мужчины двигали мебель, одна наложница орудовала магическим “пылесосом-пятновыводителем”, другая шла следом за ней с камнем-восстановителем, который возвращал всем поверхностям их исходные свойства и превращал потертые диванчики в новые на вид. А я проверяла и заменяла при необходимости разрядившиеся стационарные артефакты.
Помощь Маруфа сводилась в основном к моральной поддержке. Он подбадривал нас восклицаниями вроде “Все пропало!” и “Это провал!”. Правда, делал он это чуть менее высоким голосом, чем раньше, – то ли успокоительное подействовало, то ли подустал.
– Маруф! – не выдержала я наконец, – как ты с такой тонкой душевной организацией переживал премьеры?
– Трудно! – скорбно ответил толстячок. –