Сейчас вторая кнопка слева полыхала ярко-алым – срочный вызов. Более того – малые огоньки отзыва мигали на всех клавишах сразу. Тария включила общую тревогу!
Она же сейчас в городе. Что могло случиться настолько важного?!
Поспешно бросив перо, я ткнула в кнопку.
– Тария?
– Нила! – голос дрогнул. На том конце связной линии длинно всхлипнули. – Девочки!..
Последовавший за этим вой расшифровке не поддавался.
– Тария! Что случилось?!
Послышался еще один всхлип-вздох.
– Ни-ила-а… наш муж умер!!
Теперь взвыли все одновременно – артефакт буквально затрясло от единодушного горестного стона.
Я и сама на мгновение забыла, как дышать. Это оказалось… больно. Очень больно. Как удар под дых. Я действительно успела привязаться к Ирмаину. Даже полюбить. Конечно, не как мужа, об этом и речи не шло. Но он стал частью моей новой семьи. Забавный, чудаковатый, гениальный – он был тем, кому в этом мире я обязана очень-очень многим.
– Что с нами теперь будет?!
– Нас распродадут?!
– Нас вернут отцам?
– Он оставил нам хоть что-то?
– Как же мои пациенты!
– А мои клиенты!
– Я не хочууууу в чужой гарем!
Причитания девчонок слились в разноголосый гул, который увенчался грохотом, как будто упало что-то очень большое. На мгновение все стихли – и стали слышны чьи-то отчаянные, горькие рыдания.
Я бросила взгляд на клавиатуру. Мигал третий камень в нижнем ряду. Мариам. Значит, упал один из библиотечных стеллажей. Наверное, она прислонилась к нему и опрокинула. Должно было стрястись что-то поистине невероятное, чтобы наш архивариус позволила себе уронить книги.
Собственно, оно и стряслось.
Мариам – наш архивариус и библиотекарь. То есть считается, конечно, что она одна из наложниц, но… в общем, так вышло. А еще Мариам никто никогда не видел. Мне пару раз почти удалось увидеть ее мельком, а Айсылу клянется, что однажды едва не схватила ее за руку. Впрочем, у Айсылу богатое воображение.
Я давно подозревала, что неуловимая библиотекарша втайне влюблена в нашего общего мужа. Несмотря на его почтенные годы и при том, кстати, что она его тоже никогда не видела. Но уж больно трепетно она собирала все его монографии, статьи о нем в прессе и вообще все, что хоть как-то его касалось. И очень уж ревниво ко всей этой бумажной продукции относилась, не позволяя даже выносить из библиотеки. Даже мне!
Как ни странно, мысль о рыдающей среди рассыпанных книг Мариам привела меня в чувство. Пора брать себя в руки. Наложницы и младшие жены могут себе позволить истерику. Я – нет. Я отвечаю за всех.
В конце концов, это было… ожидаемо.
Я нажала на центральный камень переговорника.
– Спокойно, девочки! – говорила, как обычно, ровным и уверенным тоном. Когда-то так я говорила на конференциях с руководством компании, на сложных переговорах – или когда нужно было сообщить подчиненным о предстоящей реорганизации. – Все под контролем. Никто никого не будет распродавать или возвращать родителям. Замуж в чужие гаремы вас тоже не отдадут, если сами не захотите.
– Да откуда тебе знать! – взвизгнула Сафира. – Ты больше не старшая жена! Ты… ты теперь никто! Как и все мы!
Ну конечно. Чего от нее еще стоило ждать… вот кого я бы с удовольствием продала, вернула… что там еще делают с женщинами из “вдовствующих гаремов” при отсутствии прямых наследников? Увы-увы, как раз в случае Сафиры все варианты мимо. Надо будет подумать над этим вопросом. Крепко подумать.
– Спокойно, девочки! – на этот раз я чуть повысила голос, чеканя слова. – Я сама составляла завещание.
Мысленно я усмехнулась. Да уж… местные законники знатно удивятся и наверняка будут искать лазейку, чтобы объявить завещание ничтожным. Но я очень, ну очень постаралась обезопасить себя и девчонок. Даже консультировалась с земным юристом, притащив ему свод местных законов.
Здесь, в Зенаиле, забавные традиции и законы в том, что касается женщин. Например, одновременно существуют понятия калыма и приданого, и применяются они в зависимости от статуса невесты. За невинную девушку из хорошей семьи дают калым. А вот невесту с каким-нибудь изъяном возьмут только с приданым. В некоторых ситуациях отец девушки и жених даже обмениваются дарами, этакий взаимозачет.
Сам гарем считается здесь имуществом, передаваемым по наследству. Однако зачастую наследники предпочитают оставлять себе только самых молодых и красивых девушек. Остальные жены возвращаются в родительские дома – фактически на положении служанок. “Лишних” наложниц обычно просто распродают по дешевке.
А