– Милена, где и что болит? – задаю вопросы, и пугаюсь того, что я не знаю, как помочь. Ран нет, цела, но почему она такая горячая?
Тут из ванной выбегает Люк с мокрым полотенцем и передает его мне. Тут же прикладываю холодную ткань, и малышка довольно улыбается.
– Мила, скажи, где болит, чем помочь?– не унимаюсь, замечаю, как её сознание уплывает.– Мила, Мила, будь со мной. Открой глазки. Посмотри на меня. Что болит?
– Какая тебе разница!– отвечает гневно и начинает кашлять.
– Борис Викторович, она вчера промокла под дождем. Насколько знаю, на работе лекарства не пила, а потом дома…– быстро произносит Александр, с волнением поглядывая на слабую девушку.
– Понятно,– прорычал, а потом прижал малышку к груди. Ворчит, вырывается, но я не могу разжать объятья, ведь ей плохо из-за меня. Не поругайся мы, все могло быть не так плохо.
– Скорее врача, и еще полотенец. Надо хоть на немного сбить температуру. Можно и лекарства, но я не знаю, что ей можно после лечения,– Милена опять уснула или отключилась, а я так и не выпустил её из рук.
Хотел отпуск рядом с дорогой мне девушкой, получай! Правда тут есть один плюс, теперь Милена от меня точно не убежит, у неё просто нет сил. А еще нас связала именно её первая болезнь, глядишь, и тут все наладится.
А возможно, нам дано это время, чтобы все осмыслить. Но вот смотря на своего ангела, я понимаю, что нет сил отпустить ее. Мне Милена нравится даже когда она в гневе. Дерзкая, разъяренная, с пылающими глазами и сильными кулачками – мой дикий чертенок. Вчера я оценил её старания в спортзале и занятия по самообороне. Хорошо, что до пистолета она вчера не добралась, а то бы точно устроила дома пальбу. А зная её достижения в этой области, могу утверждать точно, ходить мне с простреленной частью тела.
Охрана с Артемом ушла встречать врача, Люк опять мочил полотенца, я же наклонился к малышке и тихо прошептал.
– У нас все получится, родная, вот увидишь. Я буду тебя обнимать всю жизнь, и ты сама не захочешь уходить, даю тебе слово, Громова!
Глава 8
Просыпаться не хотелось, сильная слабость одолевала все тело, но вот желудок скучивало от голода. А еще появилась острая боль при глотании. Тут же вспомнила Громова, и захотелось ругаться опять. Как я могла ошибаться на его счет? Посчитала, что этот мужчина точно сдержит обещание. Да и работе предан как никто, зачем ему семья? Он же трудоголик до мозга костей!
Но я позабыла об этом моменте. Борис страшный собственник. Вот и присвоил меня себе. И кто я для него вещь, игрушка? Уж точно не любимая жена, так как слов любви я ни разу и не слышала. Он лишь иногда мог сказать комплимент, но не более.
С печальными мыслями, поняла, что опять засыпаю. Но мне не дали этого сделать.
Сперва послышался шум, потом гул голосов, а потом надо мной навис взволнованный Громов.
– Громов, уходи,– промычала, и поразилась, насколько слаба.
Меня крутили и звали, а я с трудом могла держать глаза открытыми. Видела побелевшего Люка, испуганного Сашу, но больше