– То есть как пропал? Сбежал? Был украден? – Я честно пытался понять.
– Ну тут комическая история. Сосед директрисы услышал за стеной кошачьи вопли. Решил почему-то, что животное орет от голода. Разбил окно – у них квартиры на первом этаже – и забрал кота к себе, чтобы накормить. Хозяйка вернулась, увидела, что в окне дыра, а кот пропал, и кинулась его искать. Это же не просто кот, а вещдок, в случае утери которого ответственных за его хранение следует наказать.
– Попала тетка, – посочувствовал я.
– Она тоже так подумала. Да и у меня, признаться, сердце упало, ведь утрата данного вещественного доказательства лишает защиту возможности провести следственный эксперимент – проверить, мог ли кот действительно переносить запрещенные вещества.
– То есть теперь вашему подзащитному уже не помочь?
– Наоборот! Ведь кот нашелся, сердобольный сосед вернул его директрисе зооуголка в целости и сохранности. Правда, слова о том, что невозможно было выносить жуткий вой голодающего зверя, ее не разжалобили, тетка обратилась в полицию, и теперь парню придется ответить по статье 167-й…
– Умышленные уничтожение или повреждение имущества, – машинально перевел я. И встревожился: – Он повредил кота?!
– Да нет, всего лишь окно, но это уже другая история. По нашему делу важно вот что: вещдок оказался совсем никудышным!
– Как это понимать?
– А так, что кот – абсолютный балбес! От него даже сам Куклачев ничего не добился бы. Ходатайство защиты суд удовлетворил, и следственный эксперимент провели. О, это надо было видеть, – Громов захихикал. – Если пожелаете, пришлю вам видео. Смешнее любой комедии! Ошейник на котика кое-как нацепили, но никуда он в нем не пошел, упал на бок, катался, извивался, пытался его содрать. Едва не придушил себя, зацепился за застежку, чуть коготь не вырвал. К ограде его силой подвели, буквально мордой тыкали в тот лаз – нет, не полез туда, дернул вдоль забора, только его и видели! – Адвокат уже откровенно хохотал. – Короче, дисквалифицировал себя кот как орудие преступника-наркоторговца!
– С результатом этого следственного эксперимента защита сможет опровергнуть доводы обвинения, – сообразил я.
– Да! А поскольку ранее никакие доказательства того, что кот действительно служил прямым орудием преступления, не были зафиксированы, дело нужно прекращать, – радостно подтвердил адвокат. – Так что, как говорится, всем спасибо, все свободны! А подзащитный мой, пока шло следствие по делу о наркотиках, свой первый срок отсидел с лихвой, так что выйдет парень на волю, и все у него будет хорошо.
– А у кота? – настойчиво спросил я.
– Что – у кота? – сбился адвокат.
– Кота из заключения выпустили? Из зооуголка, я имею в виду?
– Так он же сбежал! Еще когда эксперимент проводили!
– Ясно. – Я еще не понял, хорошо это или плохо.
Судьба несчастного кота, ни за что попавшего под обвинение в содействии наркоторговле,