А в том, что греки, дождавшись фиванцев и спартанцев, вскоре попытаются устроить тут «выжженную землю», навалившись всем миром, посуху и по морю, Ларин не сомневался. Просто сейчас они, видимо, зализывали раны и проводили разведку, прикидывая, с чего начать. Так или иначе, эта задержка вышла Ларину на руку. Он успел сообщить последние новости Аргиму и настроить его на правильную войну, а сам собрать корабли и выйти в море, выполняя царский указ. Впрочем, насчет места пребывания остатков флотилии греков были у Ларина и еще мысли. Одна из них – крайне неприятная.
«Кто знает, – размышлял адмирал, рассматривая морские просторы и прохаживаясь вместе с Токсаром по палубе квинкеремы, что набрав ветер парусами, ходко шла по волнам, – может, они вовсе не сюда плыли и случайно на меня нарвались. Может, они дальше по морю в сторону Крыма направились и уже давно обогнали меня, не тратя сил на захват побережья?»
Он поделился своими соображениями со спутником. – Может, и так, – кивнул, поразмыслив, бородатый скиф, поглаживая висевший на поясе топорик, – хотя, мне думается, что они все же сначала попробуют отбить Томы и побережье. Крым далеко.
– Не дальше, чем отсюда до Греции плыть, – возразил адмирал, нахмурившись, – для них море родная стихия. Могли уже туда часть кораблей отправить, тем более что вдоль берега плыть не надо. Можно и напрямки, в открытое море. Там мы их и просмотрели.
– Подождем, – рассудил Токсар, – скоро сами там будем. Все и узнаем.
– Подождем, – согласился адмирал, пересчитывая свои корабли, которых набралось чуть больше двадцати, из которых шесть были квинкеремами, а остальные триерами, – больше нам ничего не остается.
Было раннее утро, солнце еще вязло в мутной дымке, словно не решаясь подняться на небосвод повыше.
– Смотри в оба, – приказал адмирал, не спавший всю ночь, которую не пожелал терять на сон, потратив на сборы своей флотилии, – а я пойду, вздремну. Если появится что на горизонте, буди.
Токсар молча кивнул. А Ларин, обойдя баллисту и возившихся у нее артиллеристов, спустился по скрипучей лестнице к своему жесткому топчану. Едва отстегнув меч, он рухнул на него, даже не сняв сапоги. «Хорошо, что я взял с собой Токсара, – похвалил он себя за находчивость, – есть на кого оставить командование». И мгновенно уснул, с наслаждением захрапев.
На палубу Ларин выбрался только к вечеру – никто его не побеспокоил за это время. Там он нашел только капитана, Токсар был где-то внизу. На палубе царила привычная походная суета, но никаких особых приготовлений к бою Леха не заметил.
– Ну, как проходит плавание? – поинтересовался адмирал, проследив за взглядом капитана, взиравшего куда-то вдаль. Корабль окружало открытое море, края которого уже начинали сливаться на горизонте с водой в наступавших сумерках.
– Все спокойно, – отрапортовал