Словом, я уставала смотреть на нее одинаковую. Мало того, что в школе не особо интересно, так ещё и некого поразглядывать. Хотя, признаюсь,, Раиса Васильевна была хорошим учителем и не менее хорошим человеком. За столько лет в этом несложно было убедиться. Она относилась к детям с пониманием и любовью. Видела в каждом ученике личность и была заинтересована не только учёбой и своим предметом, как многие другие педагоги, но и вопросами воспитания. Раиса Васильевна была для нас уже как родственник, судила по справедливости и считала, что в ответе за всё, что с нами происходит, во всяком случае в пределах школы. Она была убеждена в том, что воспитательный процесс – это не только зона ответственности родителей но и школы тоже и только совместными усилиями возможно вырастить достойное поколение.
Я часто задавалась вопросом: зачем она столько лет сидит в этой школе?! Ну никак не могу взять в толк. Неужели ей охота постоянно кого-то учить? Просиживать изо дня в день, из года в год в одном и том же кабинете, слушать несвязные ответы двоечников, вызывать родителей в школу и объяснять, как важно заниматься воспитанием своих детей, общаться с ними и стимулировать их на ответственную учёбу. Да ещё эти постоянно меняющиеся стандарты! Вечно что-то придумывают. Изобретают «бегемотов» аргументируя тем, что хотят из нас гениев сделать. На деле же бесконечная писанина, отчёты, тестирования, всевозможные обучающие сайты на которые пока зайдешь пол дня потеряешь. В итоге и мы, и учителя в постоянном стрессе. А знаний, глубоких как-таковых нет. Всё галопом по европам.. Вот почему нельзя построить школьное обучение как-то иначе? Чтобы всем было интересно, легко и комфортно… Может, просто никто не знает как это сделать?
По кем-то придуманной традиции после звонка на урок мы все встали на приветствие. Раиса Васильевна заняла свое место у в центра доски, вытянулась как струнка, пробежала по классу внимательным взглядом и произнесла долгожданное: «Здравствуйте, садитесь»… По кабинету разнёсся грохот школьной мебели. Все учащиеся бухнулись на свои стулья кроме одного. Это был наш новенький – Серёжка. Он учился с нами всего лишь неделю.
Момент внедрения новичка в нашу среду я пропустила – болела. Поэтому ничего о нём ещё не знала кроме имени. Да и не до того мне было. Борьба с ангиной в то время забирала все мои силы и энергию. Сегодня же я увидела его впервые. Невысокого роста, бледненький, щупленький, с русыми стрижеными волосами, что тут добавить, обычный мальчишка. Только пальцы на руках были, как мне кажется, длинноватыми. Такие тонкие, прямые и длинные как шнурки.
Серёжка стоял возле своей парты, молча опустив голову. Как будто замороженный. Я заметила что кончики его ушей стали краснеть, а лицо по-прежнему оставалось бледным.
– Серёжа, почему ты не садишься за парту? – удивилась Раиса Васильевна.
– Раиса Васильевна, я не могу.
– Почему же это?
– Потому что за такую парту я сесть не могу.
– Что же с твоей партой не так?
– Ну не совсем с партой… – начал мямлить Серёжка.
Было заметно как терпению учительницы приходит конец. Ведь нужно поскорее выдать урок, а тут какой-то отвлекающий манёвр нарисовался. Вонзая каблуки в пол, она подошла ближе.
– В чём дело?!
– Вот. Посмотрите сами, – дрожащим голосом сказал Серёжка и направил свой длинный указательный палец на тетрадь, лежащую на краю парты.
Раиса Васильевна слегка нагнулась, поправила очки, затем резко выпрямилась словно до этого была под натяжением бельевой резинки, подняв свои густые брови, она осмотрела весь класс.
– Кто это сделал?!
От неожиданного прибавления громкости голоса Раисы Васильевны я вздрогнула. Обычно она говорила примерно на одной звуковой волне. Я не совсем соображала, что происходит и была совершенно не готова к приключениям. На перемене я отсутствовала и зашла буквально за минуту до звонка. Теперь же я мотала головой как болванчик, пытаясь уловить хоть малейший намёк на прояснение происходящего. Весь класс молчал, не подавая никаких признаков причастности.
– Я ещё раз вас спрашиваю. Кто это сделал?! – столь же громко и требовательно спросила она.
Ответа не последовало.
– Ах так?! Ну хорошо. В таком случае я отказываюсь проводить урок. Мне с трусами не о чем разговаривать и уже, по всей видимости, нечему учить.
Я не выдержала, пихнула локтём Маринку и шепнула:
– Что случилось-то?
– Ему плюнули на тетрадь.
В последующую минуту я пожалела о своих действиях. Раиса Васильевна, услышав мои перешептывания, как львица накинулась на меня.
– Зайкова! Возможно ты сможешь меня проинформировать?
– Нет, не смогу, – с сожалением